Эпидемия. All Inclusive. (+novum rabies virus)
Шрифт:
— Кто из нас чурка тупой?
— Хотя если ты толкать будешь, то поедет.
— Вы все русские такие, только пиздеть.
— Иди баранам хвосты крути.
— Хвосты ослам крутят, я не баранам. А эта, смотри?
…
— Че, тоже сигналки-фуялки? Мы уже блять десять километров идем, или тебе ВАЗ 2106 надо найти!?
— Не десять, а километра три. Хорош голову ебать, сейчас поедем, вон смотри, стоит.
— Да это корыто старше меня!
— Тебе не насрать на чем ехать?
— А вони то было! Мне похуй на сигналки-фуялки, иди баранам хвосты крутить…
— Ладно,
— И-и-э нет, ты давай конкретизируй, кто тут баранам хвосты будет крутить?
— Хера какие слова то ты знаешь! Долго учил?
— Ты трындеть будешь или машину вскрывать?
— Хуле ее вскрывать, вон смотри, ключи торчат.
— Так может, что поприличнее найдем, а? Тоже с ключами?
Марина Иванникова 06 октября, очень раннее утро
Было холодно. Очень холодно.
Марина никогда бы не подумала, что в Африке можно так замерзнуть.
Холод пробирал до костей, стягивал мышцы так, что они ныли от любого движения, и заставлял сжиматься калачиком, ловя малейшие крохи тепла.
Ночь девушка не спала вовсе. Сначала не могла заснуть оттого, что страшное лицо седого доктора так и стояло перед глазами. Потом вроде бы она начала погружаться в состояние, близкое к беспамятству, но понемногу начали раздаваться стоны — сразу двое раненых пришло в себя и теперь не могли держать боль в себе. Марина пыталась зарыться в песок, накрываясь собранным из трех чехлов для сидений одеялом, но страшные стоны все равно догоняли ее, заставляя беззвучно рыдать от страха и бессилия.
Несколько раз Марина поднималась на ноги, но стоило только справиться с закостеневшими мышцами, выпрямиться, как наваливалась мутная пелена подступающего сна. Но уложившись опять, снова заснуть не получалось — Марину только мутило, да понемногу начинали саднить многочисленные болячки. И вот ближе к утру наступила мука холодом. Как ни сжималась девушка, мерзлые, стылые щупальца проникали сквозь одеяла, пронзая все естество.
Когда небо посеребрил рассвет, Марина поднялась и, обойдя автобус, пошла к раненым. Стонала теперь только одна — тучная женщина, которой раздробило ногу, вторая пострадавшая, не умолкавшая всю ночь, вроде бы провалилась в беспамятство.
Здесь, у места аварии, осталось всего восемь человек. Остальные еще вчера к вечеру, когда солнце перестало нещадно жарить, ушли по трассе за помощью — половина в одну сторону, половина в другую.
Рядом с замолкшей раненой как раз в момент, когда Марина вышла из-за угла, сидел тот самый толстый мужчина с рыбьими глазами, который всю ночь провел на ногах, ухаживая за пострадавшими.
Ноги женщины тряслись в конвульсиях.
Пытаясь сморгнуть пелену перед глазами, Марина невольно сделал шаг назад, заходя за скулу автобуса и присмотрелась. Толстый между тем поднялся, шагнув ко второй раненой. С ужасом Марина видела, как он резко, но беззвучно при этом выбросил руку вперед, закрывая раненой рот. Та только лишь судорожно мыкнула, но в этот момент вторая рука толстого метнулась к ее голове, и Марина расслышала шелестящий треск лезвия, пронзившего шею.
«У него нож!»
Удержав рванувшийся из гора крик ужаса, девушка, не в силах двинуться с места продолжала наблюдать. Толстый в это время, прижимая голову
Вдруг мужчина развернулся, и Марина встретилась взглядом рыбьими глазами навыкате, в которых сейчас плескалось безумие. Девушка не выдержала, завизжала и, развернувшись, побежала. Не оглядываясь на бегу, она взлетела по осыпающемуся склону и помчалась прочь, в сторону дороги.
Марина бежала так быстро, как никогда раньше в жизни. Захлестнувший паникой страх гнал ее вперед, ноги почти не касались земли. Краем сознания девушка отметила, что со стороны автобуса раздались крики.
«Там же девчонки остались!» — мелькнула мысль у Марины.
С той стороны автобуса, где спала она, расположились еще несколько девчонок и одна семейная пара, которые решили остаться на месте аварии.
При мысли о том, что толстый сейчас двинется убивать остальных, Марина сбилась с ритма бега, попыталась оглянуться, и сразу же поплатилась — нога бухнулась в небольшую ямку, равновесие девушка не удержала грохнулась на жесткую землю. Марина проскользила по твердой, неровной поверхности несколько метров, чувствуя, как сдирается кожа на локтях, ладонях и коленях. Не обращая внимания на боль, девушка сразу же вскочила на ноги, оборачиваясь, и увидела темную фигуру, заметную на фоне белого автобуса.
Всхлипнув от страха и бессилия, Марина вновь вскочила на ноги, и снова сорвалась на бег. Связных мыслей больше не было — всю ее заполнил панический страх и внутри пульсировало лишь одно лишь желание — скрыться как можно дальше от этого страшного места.
Пробежав метров триста вдоль трассы, Марина забрала правее и выскочила на полотно дороги. Страх по-прежнему гнал ее вперед, и девушка бегом пересекла магистраль, перепрыгнула через разделительный барьер. На улице почти рассвело, но Марина видела вокруг себя все мутно — глаза у нее слезились, тени метались вокруг, нагоняя страх, а в звуке запаленного дыхания воображение рисовало топот преследователя.
Ноги звонко шлепнулись в асфальт, когда девушка спрыгнула с разделительного барьера — босоножки она уже давно потеряла, и девушка снова рванулась прочь. Перебежав соседние две полосы, Марина выскочила на обочину и вдруг почувствовала, как ногу ее обхватило яростное щупальце, увлекая назад. Вскрикнув, Марина вскинула руки, пытаясь сохранить равновесие, но инерция бега увлекла ее вперед и девушка с силой, качнувшись маятником, звучно ударилась головой и грудью в поверхность обочины, тут же затихнув, потеряв сознание.
Она зацепилась за моток проволоки, брошенный здесь давным-давно, и прокатившись немного вперед, сползла по небольшому склону. Податливая сухая земля покрывалом спустила ее вниз, широкие бедра и ноги девушки под своей тяжестью заставили тело чуть изогнуться, и если со стороны посмотреть, издалека, можно было бы предположить, что Марина просто прилегла отдохнуть.
Смотреть было некому, и водители тех нескольких машин, что проезжали мимо, не останавливаясь у места аварии автобуса, потерявшую сознание девушку не видели. * * *