Эпидемия. Начало конца
Шрифт:
— Да, сэр.
— Когда мы приземлимся на Морнингсайд-Хайтс, — сказал майор Дауни, — нас будут ждать два «хаммера». Я хочу, чтобы вы сели рядом со мной.
— Да, сэр… Извините. Вы сказали Морнингсайд-Хайтс? Я не ослышался? Мне говорили, что мы садимся в Бэттери-парке.
— Один из разведывательных дронов заметил Шеперда поблизости от Колумбийского университета. Теперь мы летим туда. Его жена подождет. А что не так, капитан?
Дэвид прикрыл глаза за затемненным стеклом ребризера.
— Все хорошо, сэр.
Собор
Амстердам-авеню
01:57
Тысячи людей шли к собору. Кто-то преодолел несколько миль пешком, кто-то жил по соседству с церковью. Правительство бросило их на произвол судьбы. Медицина была бессильна, поэтому люди пришли искать помощи у высшей силы. Погрузив инфицированных близких и родных в кресла-каталки или просто в тележки для покупок, люди шли к собору. Напрасно они стучали в запертые двери и кричали в глухую пустоту. Никто не отпер им. Такое уже случалось в Европе… шестьсот шестьдесят шесть лет назад…
Внутри кафедрального собора преподобный каноник Джеффри Хок шел по проходу между скамьями под высоким сводом. Нижнюю часть его лица прикрывал красный шелковый шарф. В соборе нашли убежище несколько тысяч человек. Многие спали, лежа прямо на церковных скамьях.
Люди начали приходить незадолго перед полуднем. Сначала старики, которые, казалось, сверхъестественным образом почувствовали приближение беды. К двум часам дня сотни прихожан и туристов, застигнутых врасплох катастрофой, стекались в церковь. Там было тепло, а рядом находился чистый туалет.
Настоящий наплыв начался за час до сумерек, когда раздражение и растерянность сменились отчаянием, а отчаяние породило страх. Введение комендантского часа означало, что несколько сотен тысяч человек должны искать себе пристанище в школьных спортзалах, церковных миссиях и в Мэдисон-сквэр-гарден. Последнее место невольно вызывало ассоциации с судьбой тех, кто укрывался от урагана Катрина под крышей спортивной арены «Супердоум». Только на этот раз к отчаянию, беспомощности и бедности прибавилась еще и чума. Когда вдоль Амстердам-авеню выстроилась очередь из тех, кто искал убежища, епископ Джанет Сандерс приказала священникам закрыться в соборе.
Преподобный Хок остановился и зажег свечу. Рядом встал Майк Мак-Дауэлл, декан семинарии.
— Преподобный Хок! Мы поступаем неправильно. Как можно не пускать людей к Богу? Как мы можем отказывать умирающим в последнем причастии?
— Я не имею никакого отношения к принятою этого решения. Поговорите с епископом Сандерс.
— Собор Иоанна Богослова открыт для людей разных конфессий. Я не признаю авторитет епископа, — сказал декан.
— А я признаю, мистер Мак-Дауэлл.
Мощные удары в трехтонные бронзовые ворота храма не смолкали ни минуты. Они отражались громовым эхом от стен похожего на пещеру корабля собора, что тянулся на шестьсот футов в длину.
Мак-Дауэлл
— Епископ Сандерс! Я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз, — обратился к ней декан Мак-Дауэлл.
Шестидесятисемилетняя уроженка Канзаса посмотрела в его сторону.
— То, что вы хотите сказать мне наедине, можете смело говорить перед моей паствой.
— Со всем уважением, епископ, но большинство ваших прихожан находятся за стенами собора. Они напуганы. Собор Иоанна Богослова может всем им дать приют.
— Всевышний, — сказала епископ, — напустил чуму на этот город. Каждый, кто находится за этими стенами, рискует заболеть. Если мы откроем двери сейчас, то вы, мистер Мак-Дауэлл, обречете на смерть тех избранных, кого Иисус Христос пожелал спасти.
Прихожане согласно закивали головами.
Декан почувствовал, что его лицо заливает краской от гнева.
— Если Всевышний и впрямь наказывает нас за грехи, то этот наш поступок вполне может служить веским доказательством людской порочности. Я думаю, если мы позволим нуждающимся в приюте расположиться в подвале, подальше от незараженных, этот наш поступок послужит Всевышнему доказательством того, что мы заслуживаем спасения.
Прихожане перевели взгляд на епископа, ожидая, что она ответит.
— Я думала над этим, мистер Мак-Дауэлл. Когда день клонился к вечеру, я стала искать в Библии ответы на тревожащие меня вопросы. В первый раз, когда Бог решил сокрушить грешников, Он приказал Ною построить ковчег, корабль спасения, по площади равный собору, в котором мы сейчас находимся. Ной предупреждал людей, но они не хотели его слушать. Когда пошли дожди и начался потоп, никому не было позволено взойти на ковчег, ибо Ангел Смерти уже пришел на землю. Двери в ковчег заперты, мистер Мак-Дауэлл. Ангел Смерти сюда не войдет.
Тридцать семь прихожан облегченно вздохнули. Кое-кто даже зааплодировал.
Звук вращающихся винтов вертолета достиг их ушей за несколько секунд до того, как свет прожектора рассеял тьму.
Патрик и Вирджил посмотрели вверх. Армейский вертолет завис над ними, готовый приземлиться.
— Надо куда-нибудь спрятаться… Лучше затеряться в толпе…
— Сюда.
Вирджил повел его по 113-й Восточной улице, мимо домов, в окнах которых горели свечи. Кружок света словно прилип к ним и неотступно следовал за беглецами. Они выскочили на Амстердам-авеню. На фоне ночного неба вздымалась громадина собора Иоанна Богослова. Вокруг него бурлил палаточный лагерь, в котором собралось несколько десятков тысяч человек. Беглецы, низко пригнувшись, легко затерялись в толпе. Кружок света потерял их из виду. Обогнув Фонтан мира, мужчины по засыпанной снегом лужайке выбежали на Кафедральную дорогу.