Эпидемия

Сафонов Дмитрий Геннадьевич

Гарин остановился и погрозил ей пальцем.

— Это — личное, ясно? Я очень жалею, что сказал тебе!

— Ну, что ты встал, как столб? — воскликнула Алена. — Пошли уже!

Гарин достал из кармана записку Кудрявцева.

— Вот так бы и давно, — пробурчал он. Тихо, чтобы девушка не могла разобрать.

Кашинцев с куратором шли за стрелками по пятам. Они видели, как мужчина в рыжих ботинках догнал строй солдат и о чем-то недолго говорил с офицером. От внимательного

взгляда Валерия Алексеевича не укрылось также их внезапное оживление.

— Они видят его! — негромко сказал куратор.

— Кого? — Кашинцев вытянул шею и принялся рассматривать людей, толпившихся у входа.

Один из них должен был оказаться Гариным, но кто именно?

Затем взгляд сам остановился на стройной блондинке с длинными распущенными волосами. Но как назло девушку держал за талию высокий лысоватый дядька с наружностью интеллигентного орангутанга, из чего Игорь заключил, что расхожая житейская мудрость «нет в жизни счастья» имеет под собой достаточно веские основания.

Он тяжело вздохнул; маска надулась голубоватым пузырем и опала.

— Я думаю… — начал Кашинцев, но куратору было не особенно интересно, что думает по этому поводу видный микробиолог; сейчас речь шла не о вирусах.

Валерий Алексеевич обернулся и ткнул в Кашинцева пальцем.

— Стойте и ждите меня здесь. Ясно? Ни шагу дальше!

— Я бы мог вам помочь, — обиделся Игорь.

— Сделайте одолжение, помогите! Стойте на месте и не двигайтесь!

— Ну, хорошо… — пожал плечами Кашинцев.

Он чувствовал себя полным идиотом; стоять, словно каланча, посреди площади и чего-то ждать…

«Что и говорить! Поездка в Москву выдалась на редкость удачной», — и он в очередной раз зарекся приезжать в столицу.

В зале автоматических камер хранения было тихо. Гарин прошел вдоль рядов стандартных ячеек, выкрашенных в серебристый цвет, и сверился с номером, указанным в записке.

— Это здесь! — сказал он.

Алена вздрогнула. Гарин и сам ощущал сильное беспокойство. Так обычно бывает, когда оказываешься в одном шаге от цели.

Если раньше все твое существо было подчинено одной-единственной задаче — во что бы то ни стало дойти, то теперь наступает время оглянуться назад и подумать: «А стоило ли это делать?»

Гарин замешкался. «Нужно ли открывать ее? Кто знает, что меня там ждет?»

— Ну? Чего ты застыл? — прошептала Алена.

— Сейчас, — также шепотом ответил Гарин.

Руки почему-то задрожали, и у Гарина возникло тягостное чувство, что за ними кто-то следит. Гарин облизнул пересохшие губы и резко обернулся. Никого…

Алена была более решительной.

— Дай сюда! — она отобрала записку и стала крутить диски с цифрами. — Это… шесть? Или — восемь? Что-то не пойму, — она пихнула Гарина локтем в

бок.

— Шесть… Нет! Восемь… В общем, попробуй и то, и другое, — сказал он.

— Спасибо за помощь! Как хорошо, когда в трудную минуту рядом с тобой — надежное мужское плечо! — когда хотела, Алена умела быть язвительной.

Она поставила на третьем диске цифру «6» и потянула за ручку. Никакой реакции. Ячейка по-прежнему была закрыта.

Алена повернула диск по часовой стрелке, выставляя напротив стрелки «восьмерку». Раздался еле слышный щелчок.

— Есть! — торжествующе сказала Алена, и Гарин понял, что настало время брать дело в крепкие мужские руки. Которые все еще немного дрожали.

— Отойди! — сказал он, оттесняя девушку в сторону. — Я сам.

Он взялся за отполированную стальную ручку. Металл приятно холодил руку.

Гарин потянул, ощущая сопротивление запирающего механизма. Дверца скрипнула и открылась.

Гарин увидел стильный спортивный рюкзачок. Это вызвало у него легкое недоумение. Секретные документы, из-за которых разгорелись нешуточные страсти, попали в Москву в обыкновенном рюкзаке? Гарин почувствовал разочарование, словно его гнусно обманули. Нет, скорее — сыграли злую шутку.

— И долго ты собираешься стоять? — послышался голос Алены.

Гарин взял рюкзачок. На ощупь там действительно были бумаги. И что-то еще, тяжелое и твердое, лежало на дне.

— Ну хватит! — рассердилась Алена. — Сколько можно тянуть?

Она развернулась и потащила его за собой, обратно по коридору.

Они прошли мимо лестницы. Гарин повесил рюкзачок на плечо и выглядел крайне нелепо — этакий молодящийся тип, забывший утром взглянуть на себя в зеркало. Или — в паспорт, в графу «дата рождения».

Алена решительно направилась к белой двери с большой буквой «Ж».

— Постой! — остановил ее Гарин. — Нам туда нельзя!

— Интересно, почему?

— Ты представляешь, какой поднимется крик, когда я войду в женский туалет?

Алена прикинула и пришла к выводу, что он прав.

— Тогда как?

— Надо идти в мужской! — уверенно заявил Гарин.

— Мужики кричать не будут?

— Конечно, нет. На крики сбежится половина вокзала, кому нужны конкуренты?

— Маньяки!! — зло сказала Алена. — И ты — тоже!

— Господь создал нас слишком разными. Смирись с этим так, как смирился я, — елейно ответил Гарин.

— Пошли, святоша!

Гарин открыл дверь туалета. На пороге стоял дородный мужчина в очках. Он деловито застегивал ширинку. Увидев Алену, мужчина покраснел и отвернулся. Но, как и предсказывал Гарин, не закричал; напротив, он решил еще помыть руки. Мужчина подошел к раковине, включил воду и стал внимательно смотреть в зеркало, разглядывая, что творится у него за спиной.