Эпизод 3. Странник и Земля
Шрифт:
Наконец наступил момент развязки.
Комиссары, поняв, что сегодня не их день, уже давно бросили свое войско и ускакали. Сегодня среди них не оказалось ни одного большевика, ведь только те бьются до конца. Семен отчетливо понимал, что он жив ещё только поэтому, и если бы среди них оказался хотя бы один большевик, результат битвы мог бы быть и другим. Это он уже проходил за эту проклятую войну.
На поле боя повисла гнетущая тишина, изредка прерываемая тяжелыми стонами бойцов. Несколько его казаков хотя и были ранены, но всё ещё оставались в строю. Пускай они не могли твердо держаться в седле, их мотало из стороны в сторону, но они всё так же
Понемногу сближаясь, каждый из них успел сделать несколько выстрелов, но пули почему-то миновали обоих. Последняя пуля, неприятно взвизгнув, прошла совсем близко от Семена. Момент развязки настал, патроны у красноармейца закончились. Он отбросил ненужную винтовку и взялся за саблю...
У Семена же остался ещё один последний патрон.
Битва закончилась, напряжение спало, и тут Семен понял, что ему прямо сейчас надо убить безоружного человека. Они стояли в нескольких метрах друг от друга и смотрели друг другу в глаза. Они оба совсем не пострадали в рубке, и наверняка это было неспроста. Красивый молодой блондин с зелеными глазами, за что или за кого он сейчас должен умереть? Красноармеец смотрел на Семена в упор, его глаза не боялись, а просто спрашивали: «Будешь стрелять?» Только что они были врагами и хотели друг друга убить, но сейчас перед ним стоял почти гражданский и ждал, какую судьбу ему сейчас выберет Семен. Жить ему или не жить? Стрелять в гражданских нельзя, в поверженного врага тоже нельзя... А тут простой деревенский парень, который по какой-то, непонятной для Семена, причине встал на другую сторону. А они ведь должны были быть на одной стороне…
Эх, ну почему ты выбрал не ту сторону, - мысленно задался вопросом Семен, - ведь нормальный же парень… и рубака отличный. Мы вместе смогли бы бить эту красную гидру до самой её кончины.
Он взглянул на остатки своего воинства. Да со всеми новыми битвами теперь придется повременить. Из-за таких неправильных, как вот этот парень, вся его сотня теперь лежит во сыре-земле.
– Какие казаки пропали, какую страну проср..ли…, - эмоции полностью захватили Семена.
Семен вскинул винтовку и выстрелил. Красный даже не сделал попытки уйти с линии огня, наверняка он смог бы, и может, остался бы жить.
Парнишка упал замертво.
«И когда кто-нибудь вспоминал о войне,
Он топил свою совесть в тяжелом вине.
Перед ним, как живой, тот парнишка стоял.
Тот, который его об одном умолял:
Не стреляй! Не стреляй!
Не стреляй! Не стреляй!
И тут Семён проснулся.
«Никогда, никогда я больше не буду стрелять в людей», – ещё не отойдя от странного сна, клялся и клялся сам себе Семён. И война не оправдание.
Беспощадная гражданская война, когда одни воевали за «светлое будущее», вторые за «доброе прошлое». И те и другие были правы. Не правы были те, причем с обеих сторон, кто других людьми не считал, а хотел достичь своей цели... любым путём.
А вообще, как ему, Семёну в будущем поступать правильно? Кто ему может подсказать, как оно правильно, в повседневной суете, когда столько всяких неотложных дел и везде одни проблемы. Ведь от
Глава 11 СТАРИЧОК
Семен сидел в «кафешке» и пялился в окно. Там мельтешила жизнь, люди сновали туда-сюда, но он этого не замечал. Сегодня он пересдал экзамен, и это был последний в этой сессии. У всех студентов начались каникулы, им всем можно будет отдохнуть от тяжелой студенческой жизни, а ему сегодня вечером снова на работу. И завтра тоже. И послезавтра…. Всего лишь один выходной в воскресенье. И так всё лето. Можно конечно и не работать, а всё лето отдыхать, как все. Только вот без денег в нынешние времена учиться нельзя. А папы с мешком «зеленых» под кроватью у Семена нет. Родители у него обыкновенные честные труженики, воровать, мошенничать как нынешняя «элита» не могут. Так что особого выбора на будущее у него нет: учиться и учиться, работать и работать...
Семен сидел и размышлял. Как тяжела нынешняя жизнь… И несправедлива! Кому-то всё и сразу, а ему…крутись, вертись….
Влюбиться что ли? Любовь она ведь добро несет, сразу понимаешь, зачем жить надо. Только влюбиться вот в кого? Девиц-красавиц много, вон их, сколько в институте бегает… А вот такой чтоб зацепила, и в душе нужная струнка отозвалась, ни одной…. Сплошные инфантильные «уси-пуси» и прочие глупости… Живут в жизни, как в социальной сети – выкладывают свои фотки и расхваливают друг друга изо всех сил…. Детишки развлекаются, а взрослеть не хотят. Статистика веешь упрямая, ведь на сегодня уже почти каждая четвертая из молодых женщин после тридцати, никогда не была замужем, никогда не рожала детей и самое страшное, она не хочет. Она хочет жить лишь ради себя любимой. И причин для объяснения этого подобные женщинки наизобретали ну очень много. Homo sapiens всё-таки.
Когда-то во Франции придворные дамы изобрели духи, чтобы перебить неприятные запахи которые от них шли, поскольку с русской банькой знакомы не были. Так и наши современные модницы, наводят внешний глянец, чтобы до их неприглядной сути добраться было невозможно.
От таких горьких мыслей, по поводу нынешних проблем, Семена неожиданно отвлекли. К нему за столик подсел старик и стал его разглядывать.
– Что тяжело жить? – наконец спросил он.
– А вам что интересно как оно там у меня? – Семен с недоумением посмотрел на старика.
– Ты не поверишь, но интересно, - ответил старик. – Твои глаза за тебя всё сказали, так как - тяжело?
– Не то слово, – нехотя пробурчал Семен, всё-таки им интересовался пожилой человек, сразу «послать» как-то вроде не совсем удобно, и интересуется он похоже действительно не из праздного любопытства, а почему-то.
– А какой может быть ко мне интерес? Я вроде бы студент обыкновенный, как все.
– И обыкновенный студент может быть необыкновенным, – скаламбурил старик и засмеялся. – Да ты расслабься, малыш, с тобой вообще всё просто…. Следят за тобой Семен…
Семен вздрогнул, быстренько вспоминая, что такого он успел натворить, чтобы за ним началась слежка, и ещё вопрос: чья слежка. Старик посмотрел на насупившегося Семена и засмеялся ещё больше.
– Бог тебя пасёт, Семен, – наконец сказал старик, насмеявшись вдоволь. – А ты что подумал?