Эпоха героев и перегретого пара
Шрифт:
И заодно меня сплавить из Москвы, когда пришла пора открывать подряды на 1841 год, зло подумал Паскевич, разглядывая начальственный анфас с блестящими смазанными усиками, чернёными волосами для сокрытия заснеженных прядей и мясистым подбородком, тяжко опирающимся на красный с позументами воротник. Стоймя генерал выглядел ещё импозантнее — над толстенькими ляжками и широким основанием возвышалась сравнительно умеренная талия; Чернышёв носил под мундиром корсет. Он видом своим напоминал стареющую кокотку, из последних сил цепляющуюся за остатки давно минувшего женского лета.
После аудиенции фельдмаршал добился приватной встречи с регентом.
— Войдите в моё положение, любезный Иван Фёдорович. Увы, самодержавные времена миновали после злодейского убийства на Сенатской. Приходится править этой огромной махиной, непрестанно лавируя среди разных господ, имеющих влияние в Думе-с. Партия народного прогресса, объединившая выскочек республиканского толка, голосует за наши законопроекты благодаря тому, что мы терпим в министерском кресле это крашеное ничтожество. Уверяю вас, сударь, я лично прослежу, чтобы в подрядах на военное снаряжение глупости Чернышёва сказывались в наименьшей возможности.
Допустим, но в высшей мере сомнительно, заключил про себя Паскевич, садясь в карету у кремлёвского крыльца. А замена боевой подготовки строевой муштрой, столь же безмерной, как во времена императоров Павла и Александра? А возвращение к обмундированию прусского образца? Армия — сложный организм, каждая частичка которого зависит от разумности велений, исходящих из Главного штаба. Такой Чернышёв над штабными — нежданная удача для врага. Он один стоит турецкой дивизии или даже корпуса.
Фельдмаршал отправился в Нижний Тагил, выросший от демидовских заводов и лет пять назад ставший губернским городом, прибыв туда в середине января. Что-то к худшему изменилось на государевой службе, а главное осталось: заложенная при Павле Втором Тагильская Политехническая академия, уральская кузница кадров и открытий, продолжила приносить плоды и среди зимы, вопреки законам ботаники.
Ефим Алексеич Черепанов по возрасту и слабости от дел отошёл. Мирон, кроме церковно-приходской школы нигде не учившийся и постигший технические премудрости самостийно, возглавил департамент паровых машин, где подвизался и Джон Мэрдок, за заслуги перед державой получивший наследуемое дворянство. Подданство англичанин сменил.
Другие самородки, стоявшие у истоков русского парового машиностроения, тоже здесь: Лобачевский, Кулибин, Аносов. Не прельстились щедрыми посулами, не уехали за рубеж. Ныне Тагильская губерния — особая, иностранным подданным въезд закрыт, нашим — по пропускам комендантским.
Мирон Черепанов, крепкий сутулый мужик тридцати восьми лет отроду, жалованный за Крым званием инженер-генерала, так и не освоился с высоким положением: рождённый крепостным всегда несёт на себе печать неволи. Он даже мундир не носил, смущаясь генеральских лампасов и эполет, ходил в суконном казакине с меховой оторочкой, а при виде фельдмаршала потянул руку к голове — шапку снимать перед барином. Иные наоборот, вырвавшись из грязи да в князи, нос задирают. Бывает — боязно глядеть, как такой свежеиспечённый вельможа ступает по мостовой, вот-вот споткнётся, под ногами ухабов не видя. Черепанов же остался в другой крайности, нимало от этого не страдая.
Паскевич без разговоров подошёл близко и обнял без церемоний. Нынешнему положению, титулу и званию он во многом обязан этому неказистому с виду мастеру.
После приличествующих слов о здоровье батюшки
Сходство с паровозом придали две оси с большими ведущими колёсами, а также паровые машины, вынесенные вперёд и по бокам, передающие усилия на переднюю пару, с неё на заднюю — сцепным дышлом. На этом сходство заканчивалось, что не преминул подчеркнуть Черепанов.
— Под Крымом понял я, что скорость и поворотливость наших самоходов отвратительная. Посему крепко подумать пришлось. У новых ось не коленчатая, а прямая и разрезная, стало быть — каждое колесо отдельно от другого поворачивается. Оттого на повороте крутятся они с разной скоростью. Рулевая тележка, кою мы с отцом опрометчиво с поворотной казематной площадкой соединили, управляется ныне отдельным штурвалом, с паровым усилителем. Орудие отдельно наводится, там сил у пушкарей хватит. Главное же, Иван Фёдорович, был я изрядно расстроен, что до Перекопа почти все они сломались, — Черепанов шагнул к самому запылённому бронеходу со снятым оружием и без боковых листов над ходовой частью. — Знакомьтесь, «Екатерина I», наша труженица. По непростым уральским дорогам вёрст семьсот наездила, потешая ребятню и пугая богомольных старушек. И сейчас хоть куда! Пушку обратно прикрутить — и завтра в бой. Мелкие огрехи, что на «Кате» обнаружились, мы на других устранили.
Паскевич обратил внимание, что бронеходы как боевые корабли: каждому дано имя, бронзовыми буквами тускло отблёскивающее поверх железного листа. «Бородино», «Полтава», «Пётръ Великій», «Павелъ Второй»… В Лондоне он читал, что германцы тоже пытались соорудить нечто подобное, обозвав своё детище странным длинным словом, что-то вроде «гепанцдампфваген» [20] . Однако без опыта, без заводской оснастки, что вряд ли в мире где есть, кроме Нижнего Тагила, выйдут у них, самое большее, гадкие утята, коими Демидов распугал республиканскую гвардию Строганова.
20
Gepanzerten Dampfwagen — бронированный паровой экипаж (нем.)
— Решительно хорош с виду, а коли ты говоришь, что и на ходу неплох, то вдвойне хорошо. Не тянет самому — снова в бой, а, господин генерал?
— Не, ваше высокопревосходительство, — смущённо мотнул бородой Черепанов. — Моё дело иное, шатуны да заклёпки. Но ежели война, непременно там буду — за машинами приглядеть.
— Вот как, — фельдмаршал пытался понять странный ход мыслей этого человека. Душегубство ему претит, но за душегубные колесницы радеет и печётся о них словно о детях малых. — А что за бочки на корме?
— Для земляного масла, его нам с Каспия навезли. Горит не хуже угля, а кочегар не нужен, топливо самотёком в топку льётся. Те четыре — для воды. Теперь бронеход вёрст двенадцать-пятнадцать без тендера движется.
— Сомневаюсь я, Мирон Ефимыч. Где ж мы столько земляного масла насобираем?
— А топка и на угле работать может. День переделки, сзади добавляется площадка для кочегара, и кидай на здоровье.
— Умно, ничего не возразишь. Паровые машины — знаменитые птицы-тройки, о тройном расширении пара?