Эпоха Крыгова

Гусев Владимир Сергеевич

Геннадий Азарович преодолел расстояние до нижнего края сходен в три огромных прыжка. Сзади просвистели две пули: это один из телохранителей Хозяина пытался попасть в "бегущего оленя". Безменову пока было не до него. В каждом деле он давным-давно научился выделять главное и заниматься в первую очередь им. А сейчас главным было...

Он обрушился

на сходни всей массой своего немаленького тела как раз в тот момент, когда проводник приподнял их верхний край. Проводнику прищемило руку, лицо его исказилось гримасой боли. Он выстрелил, не вставая и не пытаясь выдернуть прижатую руку. Но положение для стрельбы получилось крайне неудобным и, что важнее, совершенно непривычным. Хоть проводник и стрелял почти в упор, с четырех примерно метров, попал он только в руку, по счастливой для Безменова случайности - в левую. Выстрелить второй раз он не успел: Геннадий Азарович метнул нож ему в горло, а еще через секунду, взлетев по сходням, ударом кулака свалил в бассейн второго проводника, так и не успевшего сориентироваться в ситуации.

Еще одна пуля просвистела над ухом: телохранитель успел разобраться в ситуации и понял, что своих уже не заденет. Второй все еще склонялся над трупом Хозяина.

В зале визжали женщины, падали стулья. Безменов надеялся, что кто-то перекроет телохранителю сектор обстрела - и не ошибся. Этим кем-то оказался Юра, бросившийся было к безоружному Безменову с дубинкой, но тут же отпрянувший, потому что Геннадий Азарович первым успел к выпавшему из рук проводника пистолету.

Безменов переместился так, чтобы Юра был между ним и телохранителями, негромко приказал:

– Хочешь жить - ложись!

Юра оказался парнем сообразительным: не просто лег, а упал, лишь в последний момент выставив перед собой руки. А Геннадий Азарович, едва Юра перестал заслонять его от телохранителей и телохранителей от него, выстрелил в ближайшего, лишь в самое последнее мгновение попытавшись отвести ствол пистолета в сторону. Потому что Розалия Леопольдовна, словно курица, бросающаяся

под колеса автомобиля, именно в эту секунду прянула к дальнему от себя выходу. Пуля попала ей в жирную задницу. Госпожа Сидорова взвизгнула и, споткнувшись, тяжело грохнулась на кафельный пол. Но это случилось уже после того, как Безменов всадил-таки пулю в телохранителя и начал лихорадочно высматривать второго.

Зал почти опустел, и отыскать телохранителя не составило большого труда. Он, ухватив левой рукой за шею-плечо блондинистую подружку Хозяина, медленно отступал к выходу. Та невпопад ковыляла длинными модельными ногами, глаза ее были полны ужаса: к виску девушки был приставлен пистолет.

– Бросай оружие!
– крикнул телохранитель. Безменов понимал: это только в голливудских фильмах благородный герой в подобных случаях кладет оружие, а туповатый злодей дает ему возможность в конце концов себя убить. В жизни же... В жизни же в подобных случаях стреляют, и выигрывает тот, кто сделает это первым.

– И-и-и... И-и-и...
– визжала Роза Леопольдовна, зажимая ладонью рану.

Телохранитель выстрелил - не в девчонку, конечно, а в Геннадия Азаровича - но промахнулся. Безменов пригнулся, сместился в сторону, оглянулся.

Если выскочить за пределы освещенного пространства, можно будет выбраться наружу через тот ход, которым они с госпожой Сидоровой - боже, как она визжит!
– сюда пришли. Правда, там дежурит нанятый Хозяином милиционер...

Телохранитель выстрелил еще раз. Безменову показалось, что пуля задела его волосы. Геннадий Азарович бросился в спасительную темноту, но она оказалась предательской. Стреляли в него, как в тире, со вкусом и не торопясь. Обе пули попали в грудь. Упал Геннадий Азарович навзничь. Боли ни от пуль, ни от падения он не почувствовал, но все тело начало гореть, словно сжигаемое изнутри.

Господи!.. А как же жена, дети? Быстрее бы... Такая уж им досталась эпоха. Эпоха Крыгова...