Эпоха Лоу Кэнэл
Шрифт:
— Ладно, — кивнул Элизер. — Доставай нож и делай всё сама. Мы подождём у шатра, потом покажешь нам тело.
Шила не сдвинулась с места.
— Мне не понадобится нож. Я исполню Приговор песка и ветра.
Элизер содрогнулся. С точки зрения мягкокожих городских жителей, Приговор песка и ветра — это как бы и не смерть. Это «всего лишь» изгнание в пустыню, не менее чем за пять дней пути верхом до ближайшего поселения и ближайшего канала. Нагишом, без всякого снаряжения и без капли воды.
Теоретически сильный воин может пройти такое расстояние и пешком. Легенды рассказывали о могучих героях, которых
Но семилетняя девочка?! Ни-ка-ких шансов. Вообще. Даже тот крошечный шанс, меньше острия иглы, что её в тот же день подберут разведчики другого племени, и почему-то не зарежут на месте, а захотят приютить — лишь ненадолго продлит жизнь ребёнка. Потому что скоро начнутся приступы беспамятства и у её новых соплеменников. А у тех тоже есть свои шаманы, сказители и старейшины. Они не глупее Немир, и тоже знают, что делать.
— Я понимаю, на что ты рассчитываешь, — мягко сказал он, взывая к разуму Шилы. — Но так ты лишь подаришь своей дочери ужасную и мучительную смерть. Если любишь её — лучше покончи с мучениями быстро, одним ударом ножа.
— Знаете, старейшина, — воительница прожгла его взглядом, — мне виднее, как убивать моего ребёнка. Никаких законов я этим не нарушаю — в истории были случаи, когда проклятых ползучим сном казнили именно Песком и ветром.
Рианонова тварь, она и это знает?!
— Но то были взрослые, не дети! Ни разу ещё ребёнку не выносили Приговор песка и ветра, ни по этой, ни по какой-либо другой причине!
— В нашем племени не выносили, в других — бывало. И сказано ли хоть в одном завете, что подобное запрещено?
Не дождавшись внятного ответа, она молча нырнула в темноту шатра, и через минуту вынырнула с дрожащей Бишей на руках. Элизер так и не смог решить, останавливать её или нет, и если останавливать, то как потом объяснить, зачем он это сделал. Да, поступок Шилы был глупостью, ненужной жестокостью — но не преступлением, в этом она права. И если мучительная смерть Биши в пустыне станет ценой за сохранение её матери в племени — да будет так.
— С тобой поедут два воина, — предупредил он. — Проследят, чтобы ты не дала ребёнку с собой припасы и не оставила его слишком близко к жилым местам. Кроме того, если в пути тебя настигнет проклятие, они доставят тебя обратно.
— Спасибо за доверие, — ехидно процедила Шила, вскакивая на ездовую рептилию. — Пусть едут, но мой Форм — зверь довольно быстрый и выносливый, и если они отстанут, я ждать их не собираюсь. У меня и другие дела есть, старейшина.
А ведь могут отстать, осознал Элизер. И дело тут не в скорости и не в выносливости (в племени скакуны и покрепче есть), а в том, что Форм уже был внуздан и снаряжен всем необходимым для многодневного
— Стой на месте, пока я не подберу тебе сопровождение! — потребовал он.
— Это ваш личный приказ, старейшина, или распоряжение совета?
— Мой личный! — рявкнул Элизер, прежде чем сообразил, в какую ловушку попал.
Старейшины в племени практически всемогущи… но лишь когда они заседают в совете и выносят решение коллегиально. Каждый из них по отдельности заслуживает, безусловно, проявлений уважения со стороны младших… но и только. За исключением тех случаев, когда старейшина исполняет постановление совета, он равен по статусу всего лишь обычному взрослому воину. Потому что авторитет старейшины — это авторитет мудрости, а не силы, а мудрость не терпит суеты. Для отдачи немедленных распоряжений от первого лица существует вождь — здоровый дядька с большой дубиной, который может тут же на месте и отоварить ею любого несогласного с распоряжением. Но вождь Роб самоустранился от решения проблемы с Бишей, просто перенеся свой шатёр в максимально далёкий от неё край стойбища. Пока до него докричишься, пока убедишь, что нужно вмешаться — Шила уже будет далеко…
Постановлений совета женщина впрямую не нарушала — всего лишь хитро обошла (интересно, она всегда так хороша в толковании древних традиций, что не всякий сказитель с ней померяться сможет, или это страх за дочь заставил её голову работать с такой силой?). Если сейчас приказать лучникам расстрелять её, они, возможно, и послушаются… но вот потом Элизера ждёт очень неприятный разговор с половиной племени. Как с родственниками и друзьями Шилы (а таких немало, семья у неё большая и богатая), так и с теми, кто заподозрит попытку узурпации власти.
— Да обрушит небо на твою голову песчаную бурю! — выругался он одним из самых страшных проклятий кочевников.
И кажется, небо его услышало. Правда, обрушило оно не бурю, а кое-что пострашнее. После этих событий Элизер дал себе твёрдую клятву — никогда не произносить всуе имён сущностей и сил, превосходящих человека. И внуков тому же крепко учил.
Небо пронзили какие-то странные, невиданные ранее молнии — сопровождаемые сухим треском, а не громом. Из пересечения этих молний вынырнул огненный шар, который, набирая скорость и увеличиваясь, понёсся, казалось, прямо в лицо старейшине. Всё это происходило в полной тишине — звук от падающего шара не поспевал за ним самим. Часть Немир оцепенела, парализованная этим зрелищем, часть бросилась бежать.
К счастью, пронесло. Прогремев над стойбищем на высоте буквально в километр или два, странный метеорит врезался в песчаную гряду неподалёку, подняв тучи пыли и вырыв большой кратер. Спустя несколько секунд их достигла волна песка, выброшенного небесным телом — но это было не страшно, к таким «дождям» все кочевники привыкали раньше, чем учились ходить.
Позабыв на время про Шилу и её безумие, про Бишу и её проклятие, Элизер приготовился послать всадников к кратеру на разведку и эвакуировать остальное племя. Но оказалось, что в этом не было необходимости — те же приказы уже отдал вождь, придя в себя намного раньше. Всё-таки в вопросах оперативного реагирования на угрозы старикам трудно было с ним тягаться.