Эпоха мёртвых. Начало
Шрифт:
Алина Александровна спросила меня, не звонил ли Владимир Сергеевич, на что я ответил отрицательно, а все остальные уже давно были проинструктированы молчать по поводу того, что им известно. Зато я пообещал ей рассказать подробней, что мы видели в городе и что с нами со всеми случилось, но только после того, как распакуют все оружие и экипировку. Алина Александровна взялась за готовку обеда, благо она уже освоилась с местной газовой плиткой. К счастью, пара газовых баллонов у меня в запасе имелась, а кран садового водопровода уже действовал, зима была позади.
Вскрывать сумки, тюки и рюкзаки,
Все имеющееся оружие начали выкладывать на кровати в рядок. Леха был куда богаче меня, все же профессия сказывалась. У них на двоих с Викой было два ружья «Сайга-12К», а у самого Лехи были еще два ствола – «Сайга МК» – точная копия нового автомата АК-103, разве что без автоматического огня, и «Тигр» – копия снайперской СВД, с которой, кстати, Леха прошел вторую чеченскую. Все, естественно, после «глубокого тюнинга», эмкашка с коллиматорным прицелом, а «Тигр» с классическим военным четырехкратником ПСО-1. А еще лежала небольшая винтовка ТОЗ-78, с которой в свое время Леха немало повозился, пока довел до ума. Поначалу это полуфабрикат был самый настоящий. Зато сколько мы с ним потом из мелкашек патронов извели – не сосчитать!
Патронов Леха добыл пусть не бесконечно много, но достаточно на первое время. Невскрытый ящик с барнаульскими 7.62x39 мм, почти полный ящик с тульской «четырехнулевкой» и по два десятка пачек россыпью с новосибирскими к «Тигру», 7.62x54R. Было пол-ящика патронов двенадцатого калибра с мелкой дробью номер четыре и несколько коробок пулевых. Я не сообразил сам, а Леха из моих рассказов усвоил истину про мертвых крыс. А их ведь картечью не очень-то возьмешь, по ним лучше мелочью. Молодец Леха. Ну и мелкашки было с пару десятков коробок россыпью. Тоже пригодятся, пополнение учить стрелять. Для чего, собственно, и покупались мелкашки, разве что учились сами.
Деньги из Лехи взамен вытрясли все, что у него были, а заодно пять разгрузок и столько же комплектов демисезонного охотничьего снаряжения – прямо за ним следом заехали в магазин, забрали. У оружейников, наверное, самый острый нюх на неприятности, вот они и потребовали с Лехи то, что нужно им для выживания. Скорее всего, в оружейные магазины работать идут те, кто желает в трудный момент оказаться поближе к оружию и боеприпасам. Во всяком случае, когда я входил в долю в организации «Стрельца», подобная идея у меня мелькала – оснаститься необходимым на случай проблем.
В общем, мы потрошили сумки, и в этот момент Аня зашла в спальню. И охнула, глядя на все увеличивающуюся кучу.
– Ого! Здесь на армию целую хватит.
Вика критически осмотрела Аню, затем как-то одобрительно хмыкнула и спросила:
– Размер ноги у тебя какой?
– Тридцать семь, а что? – не поняла та.
– Отлично, как у Таньки, – обрадовалась Вика. – А одежды?
– А зачем? – не поняла девушка.
– Затем,
– Теннис.
– Серега сказал, что ты стрелять немного умеешь? – снова вступила в разговор Вика.
– Ну вроде бы, – растерявшись, пожала плечами Аня. – Знаю, как обращаться.
– Тогда надо тебя экипировать по-боевому. Леха, ищи девушке ботинки.
– А чего искать? У нас тут целый обувной склад, все размеры и все разновидности, – откликнулся Леха. – От прыжковых до штурмовых, не вопрос.
Я снова подумал, откуда у нас инстинкт запасаться обувью в преддверии трудных времен? Из кино или генетический? Как там было в кино про Гражданскую? Какой-то латышский стрелок хвастался: «И будут давать австрийские ботинки с медными клепочками, тут и тут. Мне дадут две пары».
Леха вскрыл огромную брезентовую сумку, полностью заваленную ботинками с высокими берцами, связанными парами, голенище в голенище, и плотно уложенными, рядами и слоями. Там было не меньше двадцати пар на первый взгляд. Все зааплодировали при виде такого изобилия. Татьяна даже засмеялась.
– Ты посмейся, посмейся… – проворчал Леха. – Придет голодный год, попросишь хлебушка. И вообще, в тяжелые времена обувь – первый дефицит. Кино про гражданскую не смотрели никогда, что ли? Одежду даже любой дурак пошить может или найти, даже снять с кого-нибудь. А вот с обувью все сложнее. На, держи. Меряй.
Он протянул Ане пару высоких ботинок военного типа, пошитых из кожи и толстой синтетической ткани «кордура».
– Тяжелые! – охнула та, взяв ботинки в руки.
– А ты как думала? – усмехнулся Леха. – Это, милая моя, армейские ботинки «Коркоран Мародер», стальной вкладыш в носке и пятке, стальные же пластины в подошве, водоустойчивые и маслоустойчивые, с вшитым упругим каркасом, чтобы голеностоп не подворачивался. Произведение искусства, а если таким пнуть по… куда надо, в общем, место в церковном хоре жертве обеспечено. В них можно бегать по кислоте и торчащим гвоздям, ими можно драться и в них можно прыгать откуда угодно. У них специальная стелька, которая пружинит, а заодно не дает ногам потеть и, простите, вонять. Как?
В процессе излишне рекламной Лехиной речи Аня натянула ботинки на ноги и теперь шнуровала, туго затягивая берцы. Правильный инстинкт, любая профессиональная обувь, будь то спортивная или военная, должна сидеть на ноге плотно.
– Сейчас…
Дошнуровав до конца, она встала, покачалась с каблука на носок и радостно сообщила:
– Как раз!
– Ну-ка пройдись… Прыгни.
Аня прыгнула, бухнув толстыми рубчатыми подошвами в дощатый пол.
– Как чувствуешь? – спросил Леха.
– Тяжелые, но удобно.
– К тяжести привыкнешь, для определенных условий она даже кстати, – уверенно заявил Леха. – Все, разувайся, сейчас тебе все остальное подберем. Вик, поможешь ребенку? Вот тюки с женским барахлом. Точнее, с вашим размером, у нас тут сплошной унисекс.
– Запросто, – согласилась Вика и повернулась к Ане: – Пошли в ту комнату, тебе раздеваться придется. Хватай тюк с той стороны.
– Э, я тогда тоже с вами! – сказала Татьяна, и девушки вышли, прикрыв за собой дверь.