Эпоха мертвых. Прорыв
Шрифт:
– «Заводские» нам не доверяют, – сказал Чистяков. – Гарант нужен для успеха переговоров.
– Военные подойдут? – спросил Белявский.
– Подойдут. Вполне.
– Разрешите? – снова влез я.
– Пожалуйста, – ответил Рубцов, посмотрев с любопытством на такую мою неуемность.
– Позволю себе заметить, что в будущем производство сельхозпродуктов будет не менее важным, чем промышленное производство. Структура всех экономических связей изменится. Рынок промышленных товаров сузится очень сильно. Численность населения сократилась в разы, а ведь есть еще запасы, которых хватит лет на десять, не меньше. А есть хочется всегда. Даже такой товар,
– Вы это к чему? – спросил собеседник.
– К тому, что зачем вам стремиться отобрать у «заводских» их заводы? Они их не отдадут, а вы перейдете от стадии передела собственности на стадию кровной мести, и тогда вражда станет вечной. А новые сектора рынка пусты, если кто-то их освоит, то к следующему лету превратится здесь в самую влиятельную фигуру. Те же «заводские» на одной тушенке со складов Госрезерва не просидят. А они явно не стремятся работать в области.
– Росрезерва, – механически поправил Рубцов. – Вы кто по профессии?
– Свободный предприниматель, так скажем. На военном поприще.
– Понятно. Хотите ко мне советником? У нас не так уж и плохо, и толковые люди нужны. Я серьезно.
Признаться, он меня здорово обескуражил и даже польстил. Не то чтобы я совсем растаял, но приятно, черт возьми.
– Спасибо, но… у меня другие задачи на ближайшее время. А за предложение действительно большое спасибо, я очень польщен.
– Подумайте.
– Я уже подумал. Не могу сейчас, хотя в другое время – с радостью.
Ага, как же, с радостью. Если вы там за что-то зацепитесь и начнете «подниматься», то к следующему лету жди передела с массовым отстрелом. Инстинкты у бандитов и властных структур одинаковые – спихни всех к фениной маме с финансового потока. Так что ищите дураков в зеркале.
– Жаль. У вас правильная система мышления, – стукнул он ладонью о подлокотник кресла. – Вы думаете о том, «как сделать», а не «почему не выйдет». Таких людей не так много на самом деле. Хорошо, господа. Я сразу объявляю об одностороннем прекращении огня, при условии, что «заводские» тоже прекратят его у складов Росрезерва в Бору. И я готов вступить в переговоры о разделе сфер влияния, при условии, что военные представляют собой достаточную силу, чтобы гарантировать соблюдение соглашений.
Расшифровать можно было сказанное просто: «Докажи, что ты и правда сила, или пошел бы ты со всем своим миротворчеством…»
– Я немедленно сообщу о достигнутом результате нашему руководству, которое обратится к «заводским» с просьбой о прекращении огня, – сказал Павлов. – И еще прошу пропустить в промзону пару наших «уазиков». Вам они ничем не помешают, а люди заняты разведкой популяции мертвяков, если можно так выразиться. Для всех будет польза, и с вами информацией поделимся.
Ага, про нас тоже не забыли. За это спасибо.
– Нет проблем, – сказал уже Чистяков. – Мы свяжемся с вами примерно минут через тридцать, дадим частоты и пароль. Вас пропустят. Где пройдут переговоры?
– Предлагайте. У нас есть только один вариант – территория Сорок третьего арсенала, пока оттуда еще не все вывезли и место хорошо охраняется, – ответил Белявский. – Там мы можем гарантировать безопасность.
– Это неплохо, Сергей Владимирович, – обратился
– Согласен, – кивнул Рубцов. – За дальнейшими деталями, как я понимаю, следует обращаться к вашему руководству?
– Так точно, – сказал Павлов. – Моей обязанностью было установить связь со всеми сторонами, а для большего я пока званием не вышел.
Тонкий ход. Таким, как Рубцов, западло с капитанами договариваться, им генералы нужны. И Павлов его сейчас утешил: мол, не прогнулся ты, Серега, с перепугу сюда приехав, а лишь милостиво согласился встретиться с посланниками. Дали с шила патоки лизнуть, но много патоки. Даже медку.
Рубцов с Чистяковым удалились, сопровождаемые своей охраной. Вскоре мы увидели, как вдаль от нас по улице понеслись «Водник» с бронетранспортером сопровождения. Я с тоской посмотрел им вслед. Нам бы пару «Водников», и по барабану все мосты. Так бы Волгу переплыли в любом направлении. Высокие, с гладким бортом, ни один мертвяк не залезет, с люками в крыше. Чудо что за машина, мечта идиота. Красиво жить не запретишь. А ведь делают-то их тут, рядом совсем, в Арзамасе.
– Ну видишь, как решилось, – хлопнул меня по плечу Белявский. – Дипломатия канонерок, главное – вовремя пальнуть. Дадут частоты опознания, и можем ехать.
– А здесь, как я понимаю, ВОП [41] организуют?
– Даже РОП. [42] Лучше НП в окрестностях нет, связь здесь поставят. Забор «егозой» заплетут, усилятся, жратвы закинут плюс наливник и пару дизелей. И все, крепость – никто не сунется.
41
Взводный опорный пункт.
42
Ротный опорный пункт.
Сергей Крамцов
15 мая, воскресенье, день
Дело шло к темноте, поэтому выезд в промзону перенесли на следующее утро. Чистяков не обманул – хоть и не через тридцать минут, а часа через полтора, но с нами связались и дали пароли с частотами. Пароль был, так сказать, «гостевым» и распространялся на два открытых «уазика». Если бы с нами поехал кто-то еще, то пришлось бы все согласовывать заново. «Кремлевские» пока не расслаблялись. Да и с чего им расслабляться? Не те люди, наивностью не страдают. Оказывается, там еще и все областное УФСБ с ними, и все прочие окрестные силовики, даже вертухаи с «кумовьями» из ближайших к городу зон.
С утра вояки помогли нам, подрасчистив пространство за воротами, и наши вездеходы рванули из тесноты двора на проспект, по которому в разных направлениях тупо бродили мертвяки. Однако, наблюдая в последнюю пару дней за происходящим, я обратил внимание, что зомби на улице стало вроде как меньше. Стрельба поутихла, и они начали сваливать с улиц.
Чем ближе мы оказывались к Сормовской промзоне, тем больше зомби было на улицах. Но я ожидал худшего, если признаться честно. Тех, что мы видели, было достаточно легко объезжать. Один из наблюдательных пунктов «кремлевских» постоянно подсказывал, куда нам сворачивать, потому что подступы к промзоне выглядели как настоящий лабиринт. Отчасти из-за этого «заводские» оказались отсечены от остального мира – сами себя перехитрили.