Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

Зубофф Шошана

Третья группа ответов требует понимания политических и культурных обстоятельств и стратегий, которые подкрепляли претензии надзорного капитализма и защищали их от смертельных угроз. Именно эту третью область мы рассмотрим в ближайших параграфах. Ни один фактор, взятый в отдельности, скорее всего, не справился бы с этой задачей, но совместное действие нескольких политических обстоятельств и активных стратегий помогло сформировать благоприятную среду обитания, в которой эта мутация могла укорениться и процветать. К ним относятся (1) неустанное стремление учредителей к «свободе» для себя и защита этой «свободы» посредством корпоративного контроля и настаивания на своем праве на «пространство вне закона»; (2) тепличные конкретные исторические обстоятельства, включая политику и юридическую ориентацию неолиберальной парадигмы, а также острый интерес государства, после террористических атак в сентябре 2001 года, к новым возможностям анализа и прогнозирования поведенческого излишка; и (3) преднамеренное выстраивание в политическом и культурном мирах укреплений, предназначенных для защиты своих владений и отражения любых попыток внимательного изучения того, что в них происходит.

II. Стратегия «требуй свободы»

Одним из способов, которым основатели Google добились закрепления своей свободы, была необычная структура корпоративного управления, которая дала им абсолютный контроль

над компанией. Пейдж и Брин были первыми, кто ввел двухклассную структуру акций в технологическом секторе в ходе размещения акций Google в 2004 году. Они вдвоем должны были контролировать голосующие акции суперкласса B, каждая из которых имела десять голосов, в отличие от акций класса A, каждая из которых имела только один голос. Эта схема делала Пейджа и Брина неуязвимыми к давлению со стороны рынка и инвесторов, как писал Пейдж в «Письме учредителя», выпущенном одновременно с выходом на биржу:

В процессе подготовки к первичному размещению акций мы создали корпоративную структуру, которая будет усложнять внешним силам попытки захватить Google или повлиять на компанию. <…> Основным следствием этой структуры, вероятно, будет то, что наша команда, особенно Сергей и я, получат все более значительный контроль над решениями и судьбами компании, по мере того как акции Google будут переходить из рук в руки [227] .

В отсутствие стандартных сдержек и противовесов, общественность попросили просто «довериться» основателям. Шмидт будет озвучивать эту мысль от их имени всякий раз, когда будет подниматься этот вопрос. Например, в Институте Катона в декабре 2014 года Шмидта спросили о возможности злоупотребления властью в Google. Он просто заверил аудиторию в преемственности династической линии фирмы. Пейдж сменил Шмидта на посту генерального директора в 2011 году, а будущих руководителей будет лично подбирать нынешнее руководство:

227

Sergey Brin, “2004 Founders’ IPO Letter,” Google, https://abc.xyz/investor/founders-letters/2004.

Ларри нас абсолютно устраивает <…> старый конь борозды не испортит <…> это одни и те же люди <…> все мы, создатели Google, придерживаемся этого мнения, и, я уверен, наши преемники будут стоять на тех же позициях [228] .

К тому времени Пейдж и Брин имели 56-процентное большинство голосов, пользуясь которым они ввели новую, трехклассную структуру акций, добавив акции класса С с нулевым правом голоса [229] . Как отмечает Bloomberg Businessweek, «кастрированные акции класса С гарантируют Пейджу и Брину сохранение контроля даже в отдаленном будущем…» [230] К 2017 году Брин и Пейдж контролировали 83 % суперголосующих акций класса В, которые давали им 51 % голосов [231] .

228

Cato Institute, Eric Schmidt Google/Cato Interview, YouTube, 2014, https://www.youtube.com/watch?v=BH3vjTz8OII.

229

Nick Summers, “Why Google Is Issuing a New Kind of Toothless Stock,” Bloomberg.com, April 3, 2014,Когда акционеры выступили против этой системы на ежегодном общем собрании компании, проголосовав 180 миллионами голосов за резолюцию о равном праве голоса, основатели компании, которым принадлежал 551 миллион голосов, просто не обратили на это никакого внимания.

230

Eric Lam, “New Google Share Classes Issued as Founders Cement Grip,” Bloomberg.com, April 3, 2014, https://www.bloomberg.com/news/articles/2014-04-03/new-google-shares-hit-market-as-founders-cement-grip-with-split.

231

Tess Townsend, “Alphabet Shareholders Want More Voting Rights but Larry and Sergey Don’t Want It That Way,” Recode, June 13, 2017, https://www.recode.net/2017/6/13/15788892/alphabet-shareholder-proposals-fair-shares-counted-equally-no-supervote.

Многие учредители бизнесов Кремниевой долины последовали примеру Google. К 2015 году 15 % IPO предусматривали двухклассную структуру акций, по сравнению с 1 % в 2005 году, и больше половины из них были акциями технологических компаний [232] . Самое главное, что при первичном размещении в 2012 году двухуровневую структуру получили акции Facebook, что дало контроль над распределением голосов основателю компании Марку Цукербергу. Затем в 2016 году компания выпустила неголосующие акции класса С, что упрочило личный контроль Цукерберга над каждым решением [233] .

232

Ronald W. Masulis, Cong Wang, and Fei Xie, “Agency Problems at Dual-Class Companies,” Journal of Finance 64, no. 4 (2009): 1697–1727,Randall Smith, “One Share, One Vote?” Wall Street Journal, October 28, 2011,В 2017 г. в ходе первичного размещения акций Snap предлагались только неголосующие акции, что оставляло в руках учредителей 70 % голосов; остальные голоса сохранили за собой первоначальные инвесторы. См.: Maureen Farrell, “In Snap IPO, New Investors to Get Zero Votes, While Founders Keep Control,” Wall Street Journal, January 17, 2017,4568034. В ходе других IPO фигурировали суперголосующие акции, на каждую из которых приходилось во много раз (от 30 до 10 000) больше голосов, чем на обычную акцию. См.: Alfred Lee, “Where Supervoting Rights Go to the Extreme,” Information, March 22, 2016.

233

“Power Play: How Zuckerberg Wrested Control of Facebook from His Shareholders,” VentureBeat (blog), February 2, 2012, https://venturebeat.com/2012/02/01/zuck-power-play.

Пока экономисты и инвесторы обсуждали последствия подобной структуры акций, абсолютный корпоративный контроль позволил основателям Google и Facebook заниматься агрессивными поглощениями других компаний, что привело к «гонке вооружений» в двух критических областях [234] .

Производство на передовом крае науки и техники зависит от машинного интеллекта, вынуждая Google, а затем и Facebook приобретать компании и таланты, представляющие именно эти направления – распознавание лиц, «глубокое обучение», дополненную реальность и другое [235] . Но машины настолько умны, насколько позволяет «калорийность» их «рациона». Это привело к соперничеству между Google и Facebook за то, чтобы стать той вездесущей сетью, которая сможет улавливать неисчислимые косяки поведенческого излишка, кишащие везде, где только используются компьютеры. Основатели готовы были переплачивать огромные суммы за возможность прибрать к рукам поведенческий излишек путем приобретения ключевых маршрутов его поставки, перечень которых рос день ото дня.

234

Spencer Feldman, “IPOs in 2016 Increasingly Include Dual-Class Shareholder Voting Rights,” Securities Regulation & Law Report, 47 SRLR 1342, July 4, 2016; R. C. Anderson, E. Ottolenghi, and D. M. Reeb, “The Extreme Control Choice,” paper presented at the Research Workshop on Family Business, Lehigh University, 2017.

235

Adam Hayes, “Facebook’s Most Important Acquisitions,” Investopedia, February 11, 2015,Rani Molla, “Google Parent Company Alphabet Has Made the Most AI Acquisitions,” Recode, May 19, 2017,“The Race for AI: Google, Baidu, Intel, Apple in a Rush to Grab Artificial Intelligence Startups,” CB Insights Research, July 21, 2017, http://www.cbinsights.com/research/top-acquirers-ai-startups-ma-timeline.

Так, в 2006 году, всего через два года после выхода на биржу, Google заплатил 1,65 миллиарда долларов за полуторагодовалый стартап, который еще ничего не заработал и был завален исками о нарушении авторских прав – YouTube. В то время как этот шаг называли «безумным», а компанию критиковали за завышенный ценник, Шмидт перешел в наступление, не скрывая, что Google переплатил миллиард за этот видеохостинг, но и не объясняя причин. К 2009 году дотошный медиааналитик из Forrester Research раскрыл эту загадку:

На самом деле оно стоило этих лишних денег, потому что Google мог передать YouTube весь свой рекламный опыт и поисковый трафик <…> это гарантирует, что эти миллионы и миллионы зрителей придут на сайт, принадлежащий Google, а не чей-то другой сайт <…> Как и водится со всяким убыточным, но привлекающим покупателей товаром – даже если он не вернет своих денег, он все равно будет стоить того [236] .

Цукерберг из Facebook придерживался той же стратегии, выплачивая «астрономические» суммы за сомнительную вереницу, как правило, убыточных стартапов, вроде Oculus (2 миллиарда долларов), занимающегося разработками в области виртуальной реальности, и приложения для обмена сообщениями WhatsApp (19 миллиардов долларов), тем самым обеспечивая Facebook собственность на колоссальные потоки человеческого поведения, которые потекут по этим каналам. Вполне в духе «императива извлечения» Цукерберг заявил инвесторам, что не будет рассматривать вопрос увеличения доходов до тех пор, пока сервис не охватит «миллиарды» пользователей [237] . Как выразился один журналист:

236

“Schmidt: We Paid $1 Billion Premium for YouTube,” CNET, March 27, 2018, https://www.cnet.com/news/schmidt-we-paid-1-billion-premium-for-youtube.

237

Adrian Covert, “Facebook Buys WhatsApp for $19 Billion,” CNNMoney, February 19, 2014,index.html.

Цукербергу не очень-то нужно якшаться с правлением <…> у акционеров нет способа сдерживать выходки Цукерберга… [238]

Стоит упомянуть, что понимание этой логики накопления пришлось бы кстати, когда вопрос о приобретении WhatsApp обсуждала Комиссия ЕС, которая дала зеленый свет, получив заверения в том, что потоки данных от двух компаний останутся раздельными. Позднее комиссия обнаружит, что императив извлечения и требуемая им экономия от масштаба в операциях по обеспечению поставок сырья вынуждают объединять потоки излишка в стремлении к совершенствованию прогнозных продуктов [239] .

238

Tim Fernholz, “How Mark Zuckerberg’s Control of Facebook Lets Him Print Money,” Quartz (blog), March 27, 2014, https://qz.com/192779/how-mark-zuckerbergs-control-of-facebook-lets-him-print-money.

239

Duncan Robinson, “Facebook Faces EU Fine Over WhatsApp Data-Sharing,” Financial Times, December 20, 2016,Tim Adams, “Margrethe Vestager: ‘We Are Doing This Because People Are Angry,’” Observer, September 17, 2017,“WhatsApp FAQ—How Do I Choose Not to Share My Account Information with Facebook to Improve My Facebook Ads and Products Experiences?” WhatsApp.com, August 28, 2016, https://www.whatsapp.com/faq/general/26000016.

Основатели Google создали корпоративную форму, которая дала им абсолютный контроль в рыночной сфере, но они добивались свободы и в публичной сфере. Ключевым элементом стратегии свободы Google была его способность различать, конструировать и выдвигать свои претензии на беспрецедентные территории, которые еще не подпадали под действие закона. Киберпространство – важный персонаж этой драмы, воспеваемый на первой странице книги Эрика Шмидта и Джареда Коэна о цифровой эре: «Мир интернета, по сути, не связан земными законами <…> это крупнейшее в мире неуправляемое пространство» [240] . Они говорят как хозяева операционных пространств, недосягаемых для политических институтов, – современный эквивалент «темных континентов», манивших к своим берегам европейских спекулянтов XIX века.

240

Eric Schmidt and Jared Cohen, The New Digital Age: Transforming Nations, Businesses, and Our Lives (New York: Vintage, 2014); Эрик Шмидт и Джаред Коэн, Новый цифровой мир. Как технологии меняют жизнь людей, модели бизнеса и понятие государств (Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2013).