Эпоха Немезиды

Никитин Алекс

— Да?

— Почему ты почти говорила голосом? Почему в основном это были буквы на сетчатке?

— А, это… — Немезида неожиданно рассмеялась, от чего я подпрыгнул. — Извини, Велес… Это всего лишь сбой. Я, когда стирала себя из корпорации, нечаянно повредила свой код, и практически все устройства перестали поддерживать голосовые модули. Я не хотела говорить, чтобы не подорвать свой авторитет.

Я снова молча кивнул. Ну да… логика в этом есть.

— Пойдем, Немезида. Мне кажется, нам пора на базу…

Полёт занял не более десятка минут. Надо

было видеть шок жителей базы, когда гигантский геликоптер приземлился на поляну около деревни. На выходе нас встретила целая делегация во главе с Линком и Росомахой. С улыбкой выйдя, я хлопнул по плечу Росомаху, обнял Линка и сказал:

— Есть разговор…

Немного времени спустя мы сидели в моей комнате, зажав в руках стаканы с самогоном. Линк мрачно смотрел в пол, я же внимательно вглядывался в него.

— Значит, Регул погиб, Ромул пропал вместе с этим… как его…

— Анубисом.

— Да… Велес.

— М?

— Что дальше?

— Пока от нас зависит немного. Немезида сейчас проводит массированную атаку на все, до чего дотянется. Потом… потом будем строить новый мир и вести полномасштабную войну. Шансов у нас достаточно. Но пока что мы заслужили отдых.

— Я не о том, Велес, — Линк поднял голову и я увидел его несчастный взгляд. — Теперь мир точно прежним не станет. Он чужой какой–то. Там я оставил всё. Пусто как–то.

— Линк, — немного резко ответил я, — жизнь продолжается. Помнишь, зачем мы шли в корпорацию? Мир спасать. Мы готовы были отдать все ради этого. И сейчас ничего не изменилось. Ни–че–го. Так, хватит. Отправляйся спать, а завтра — работать с новыми задачами нового мира. И без тебя я не справлюсь.

— Есть, губернатор, — поднялся на ноги Линк, и я с облегчением увидел, что его губы тронула лёгкая улыбка.

Наступил день. В селении было шумно: готовился большой праздник, который должен был стать торжеством в честь победы и одновременно тризной по погибшим. Я неспешно прогуливался, глядя на всю эту суету и отдавшись воспоминаниям.

Меня кто–то окликнул. Я повернулся… и сердце упало. На меня смотрела женщина с почерневшим от горя лицом. Нетрудно было вспомнить ее.

— Вы посылали за мной, — начала она разговор.

— Приветствую… — негромко сказал я. — Да, звал. Поговорить о… вашем муже. Он ведь был вам мужем, верно?

— Да… Антошка… Как он погиб?..

Я поморщился. Не привык я как–то ассоциировать Регула с его настоящим именем.

— При выполнении задачи, являвшейся одной из ключевых для победы над тиранией Артемиды.

«Не совсем так, но если подумать — да…»

— У меня есть кое–что для вас, — я извлёк жетон на цепочке. — Это теперь должно принадлежать вам.

— Нет, насколько я знаю, он был вашим близким другом…

— Берите, — настойчиво повторил я. — Всем будет лучше, если он сохранится у вас.

— Благодарю, губернатор, — тихо произнесла она и, повернувшись, медленно зашагала прочь.

К вечеру развернулось грандиозное застолье. Сначала я не особо хотел принимать участие, но спустя час все же втянулся.

Тем более что я, как губернатор (Немезида объявила о моем новом «статусе» ещё до моего прибытия), по идее, не должен был пропускать подобное.

Когда все подвыпили и немного наговорились, настала торжественная часть. Я встал, одетый в простую кожаную куртку и черные джинсы — о, как давно я не носил подобного — дождался, когда на меня обратятся сотни глаз за четырьмя огромными длинными столами и заговорил в поднесённый Немезидой громкоговоритель:

— Сегодняшний день будет для нас особенным. Сегодня мы сделали огромный шаг для того, чтобы жить без страха, сломали планы зародившейся мировой империи зла, сделали огромный шаг к жизни без страха и к свободе. Сегодня наш праздник, — я обвёл взглядом всех и продолжил, — а также день печали по павшим. Благодаря алчности корпорации в этой трагедии было потеряно ни много ни мало половина мира. Погибли л все эти люди в сражении или стали жертвой извращенного ума, сделавшего их безумными мутантами — неважно. Все они — жертвы этой, не побоюсь этого слова, войны. И сегодня мы поднимаем стаканы в их честь.

Я вскинул стакан, отсалютовал им и одним махом опрокинул. Моему примеру последовали все остальные. Поставив стакан на стол, я продолжил:

— Я не стану говорить много громких слов. Вы все знаете, что нужно понимать о том, что было и будет. Отныне мы — едины. Больше нет разногласий, нет споров — мы все отныне единый народ перед лицом общего врага. И этот день станет символом нашего единства. Отдыхайте, пейте и помните то, что я сказал.

Я отдал обратно громкоговоритель и сел. Народ зашумел, зааплодировал и принялся с жаром обсуждать что–то между собой. Я плеснул себе ещё полстакана мутной воды, сцапал с большой тарелки кусок мяса и принялся жевать, облокотившись локтем о стол. Но доесть спокойно мне не дали — на мне повисла Эмили.

— Ты хорошо смотрелся, — выдала она и чиркнула в набитую щеку. Я едва не подавился мясом, закалялся и с укором посмотрела на меня.

— А вообще–то она права, — заметил так и не улетевший дрон Немезиды. — А ещё лгал, что не оратор…

— Да заткнитесь обе, — буркнул я, с трудом проглотив еду. — Дайте пожрать спокойно, а?

Неожиданно мне прилетела затрещина. Следом то, чего я точно не ожидал — лёгкий электроразряд в спину. Я подскочил и, выражаясь трёхэтажным матом, потопал прочь, сцапав со стола бутыль самогона и половину косача. Эмили, хихикая, пошла за мной.

— Нажралась, так веди себя прилично! — рыкнул я через плечо.

— Да ладно тебе…

Добравшись до комнаты, я облегчённо вздохнул. Ну и дурдом… Положив снедь на стол, я облегчённо упал на постель и прикрыл глаза. Уснуть не вышло — в дверь постучали.

— Ну что ещё?

Вошла Эмили Хмуро глянув на нее, я пробурчал:

— Опять дурачиться будешь?

— Да нет. Давай посидим спокойно. Я вообще не одна пришла, — проследив за её взглядом, я увидел топчащегося в дверях Линка, Раска и… что за хрень?…