Эпоха нерешительности
Шрифт:
Она продолжала:
– Разве ты не заметил, что у тебя другой цвет глаз? У тебя новые глаза.
– Убери, - проворчал Форрестер.
От отпил глоток из бокала и немедленно пожалел об этом. Затем он вытащил сигарету из второй пачки и закурил.
– Я все понял, - после долгой паузы процедил он.
– Да, дорогой? Превосходно. Кстати, для сведения, над тобой работало человек четыреста-пятьсот. Готова поспорить. Специалисты в самых разных областях и их многочисленные ассистенты использовали дорогостоящее оборудование. Такой пациент, как ты, напоминает хитрую китайскую
– Прекрати!
– Какой ты взвинченный, Чарлз.
– Ладно, я псих, неврастеник.
– Он затянулся и задал вопрос, который формировал минут десять, извлекая по частям из глубин подсознания.
– При нормальном уровне расходов в той жизни, которую я веду, сколько приблизительно я протяну на четверть миллиона долларов?
Она посмотрела мимо него, постукивая коготками по губам.
– Существует масса вещей, которые вошли у тебя в привычку, задумчиво произнесла она.
– Они дорого стоят. Например, сигареты, которые ты куришь, или эти отвратительные яйца и еще... Бр... Этот оранжевый сок!
– Не вдавайся в подробности! На сколько?
Она сложила губы трубочкой.
– Это зависит от...
– Так на сколько долго?!
– Возможно, до конца недели.
Он уставился на нее, а потом едва сдержал смех, который больше походил на всхлипывания.
– До конца недели?
Он подготовился получить неприятный ответ. Но слова Эдне превзошли все его ожидания. Он спросил совершенно убитым тоном:
– Так что мне делать, Эдне?
– Имей в виду, - напомнила она.
– Ты всегда можешь устроиться на работу.
– Конечно, - с горечью прошипел он.
– У тебя припасена вакансия? На миллион долларов в неделю?
К удивлению Форрестера, она серьезно отнеслась к вопросу.
– Чарлз! Не на такую сумму! Ты не квалифицированный специалист. Я считаю, что двадцать, двадцать пять тысяч в день будут для тебя пределом.
– И ты поможешь подыскать работу?
– Сколько, интересно, предложил бы Тайко?
– Постой. Разве Тайко предлагал работу? Я думал... Но ведь я считал, что речь идет об очередном клубе! Он, кажется, называл его Общество Нед Луд?
– Да, это так.
– Она кивнула.
– Чарлз! Зачем, по-твоему, существуют клубы?
– В них объединяются люди с общими интересами для поддержания общности интересов.
– А что вы вкладывали в странное понятие компании?
– Ну... Компания производит продукт, обладающий стоимостью. Продукт, который можно продавать.
Она презрительно засопела.
– Мы вышли за рамки подобного определения: то, что любые достаточно компетентные люди по соглашению считают стоящим зарплаты в обмен на совершаемое действие.
– Боже, - охнул Чарлз Форрестер.
– И Тайко был здорово удивлен твоим поведением. Чарлз. Не знаю, рассержен он или нет. Но я не стала бы рассчитывать на его вакансию.
– Возможно, - мрачно согласился Форрестер, с сожалением размышляя об упущенной возможности.
–
Голос инджойера был словно звонок будильника, пробудившего Форрестера ото сна. Несколько мгновений потребовалось для осознания голоса, и он вышел из состояния раздумий. Затем сказал:
– Одну минуту, машина. Эдне, если я понял правильно...
Но она торопливо и смущенно прервала его.
– Чарлз, дорогой, лучше выслушай сообщение.
– Человек Форрестер! Приоритетное уведомление о личном визите!
– Ага. Но, Эдне...
– Чарлз, - сказала она, - выслушай. Или... не стоит. Я скажу все сама.
– Она посмотрела на руки, избегая его взгляда.
– Полагаю, следовало рассказать обо всем заранее. Скорее всего, это Хайнци.
– Хайнци? Марсианин? Тот самый...
Она сказала извиняющимся тоном:
– Я вызвала его, дорогой Чарлз. Тебе лучше пригласить его войти.
Глава 7
Когда Форрестер оказался лицом к лицу с Хайнцлихеном Джурой де Сыртисом Майджором, он почувствовал, что находится в состоянии "будь готов ко всему". Что на самом деле означало, что он не был готов ни к чему. Он не знал, чего ожидать. Сердце заколотилось, руки задрожали. Даже Эдне оживилась. Она наблюдала за ним с большим интересом, а руки что-то вытащили из инджойера. Транквилизатор? Нет, скорее стимулятор, заключил Форрестер. Что бы это ни было, она закинула его в рот и проглотила, а уже затем произнесла:
– Привет, Хайнци. Заходи. Полагаю, вы встречались ранее.
Форрестер посмотрел на нее и сразу перевел взгляд на Хайнцлихена. Его рука потянулась вперед, остановилась, он забалансировал на цыпочках, наполовину приготовившись к рукопожатию и наполовину - к атакующей позе карате.
– Да, мы как-то тут встречались. И не один раз, а слишком часто, черт побери!
Хайнцлихен вошел в комнату, дверь автоматически закрылась. Он остановился и вперился в Форрестера, словно в музейный экспонат. Эдне забавлялась с освещением, и красные с желтым пятнышки рассыпались по лицу марсианина. Они подходили его личной цветовой гамме. Он был высоким и толстым мужчиной с рыжими волосами; коротко постриженная рыжая бородка закрывала почти всю поверхность лица, за исключением носа, губ и глаз. Из-под этакой маски шимпанзе он внимательно изучал Форрестера, задумчиво теребя бороду, оценивающе глядя на руки, тело, положение ног, а затем, как бы подводя итог увиденному, кивнул. Переведя взгляд на грудь Форрестера, он ткнул в нее пальцем и объявил:
– Вот сюда я убью тебя. Сюда. В сердце!
Форрестер резко выдохнул через нос. Что-то щипало внутри.
Форрестер почувствовал выброс адреналина в кровь. Он открыл рот, но Эдне успела вставить слово первой.
– Хайнци, дорогой! Ты ведь обещал!
– Обещал? Что обещал? Я обещал поговорить, вот и все. Так давай говорить.
– Но Чарлз не понимает положения вещей, Хайнци. Присядь и выпей.
– Конечно, я выпью. Выбери на свой вкус, только повкусней и побыстрей. У меня всего несколько минут.
– Он обернулся к Форрестеру. Ну? Желаешь побеседовать?