Эпоха Полтины. Декста Квинта
Шрифт:
– Пшел отсюда.
– Костоправ презрительно скривился.
– Не, ну тебе кусочка жалко что ли?
– Ты меня не расслышал? Я сказал катись.
– Сам катись!
– Швес сплюнул ему под ноги.
– Прямиком в бездну!
Смотря вслед уходящему бродяге, голову Бэна пронзила внезапная мысль: "А может, Колонии уже получили своё? И месть больше не имеет смысла? Ведь они потеряли практически всё. Да ты посмотри только, до чего они докатились.
– Костоправ яростно затряс головой.
– Нет! Этого мало! Если бы не эти грэйвры, миллионы людей были бы живы! Империя была бы цела! Они виновны и им нет прощения!"
Кошка вдруг вырвалась из его рук и зашипела, прижав уши к голове и выгнув
Это плохо. Он слышал, что многие колдуны старых школ умерли в страшных муках, потому что их тела были разрушены вырвавшимися из под контроля колдовскими потоками. Проявлений было множество, и не все были лицеприятными и даровали лёгкую смерть: кто-то заживо сгнил, у кого-то медленно отказывал орган за органом, а кому-то повезло и он умер мгновенно, просто испепелившись - это зависело от принадлежности колдуна к определённой школе магии. Насколько знал Бэн, нельзя было предсказать заранее, кого именно затронет эта болезнь, прозванная "гнилодоной" - она косила и сильных, и слабых колдунов. Видимо, тут как Боги рассудят. Так что даже если гнилодона и добралась до него, то сделать он всё равно ничего не сможет и остается только надеяться на быструю смерть.
Дождавшись, когда его рука вернётся в нормальное состояние, Бэн поднялся на ноги и направился обратно в порт. Шагая по мостовой, он теперь размышлял о том, что на одной чаше весов была неприхотливая работа наёмника, а на другой та же работа наёмника, но с каким-то смыслом. А есть ли вообще разница в том, ради кого убивать? Безусловно, раньше эта разница была, но не теперь. Теперь имеет значение лишь то, кто больше заплатит.
И что-то ему подсказывало, что тайные организации скупиться не будут.
11.
Когда Кейн вышел к причалу, сгибаясь под тяжестью негатора, Бэн сразу всё понял. Как только он подошел к нему, Костоправ с кривой улыбкой поинтересовался, разглядывая его распухший нос:
– А если бы я выбрал лысого попутчика?
Опустив ящик, Кейн разогнул хрустнувшую поясницу и буркнул:
– Но не выбрал же.
Бэн перевёл задумчивый взгляд на корабль с выцветшим названием "Ниферия" на обшивке, на борту которого мельтешили матросы, готовясь к отплытию.
– А если "жаба" нас не устроит?
Кейн тоже посмотрел на фрегат.
– Ну, чтобы добраться до Накруша, нам проводник не нужен.
Так они и стояли на причале и каждый думал о своём: Кейн о том, что их дорожки с Костоправом всё ещё идут в одном направлении, но так ему было даже спокойнее - ведь старый враг лучше новых двух; а Бэн размышлял над тем, что было бы неплохо когда-нибудь прикупить себе маленькое судёнышко и уплыть за Предел. И если Боги будут милосердны, то морские пучины не поглотили Антригор и он сможет умереть в развалинах родного дома, на могилах семьи. Хотя он сильно сомневался, что его желание сбудется - но всё в руках Богов.
– Я рад вас видеть, господа!
– они обернулись и увидели спешащего к ним Рида.
– То, что вы здесь, говорит о том, что вы умеете делать правильный выбор.
Кейн сплюнул себе под ноги.
– Надеюсь, мы о нём не пожалеем.
– Я могу вам это гарантировать.
– Герильд приглашающе повёл рукой.
– Прошу на корабль. Я скажу капитану, что мы отчаливаем.
– И в какую сторону поплывём?
– спросил Кейн.
– На Винтаду.
Бэн хмыкнул.
– Вечный круговорот, верно, Брустер?
– не дожидаясь ответа, он направился вслед за Ридом.
Мрачно смотря им в спины, Кейн хорошенько
12.
– Убрать паруса! Паруса мать вашу!
– надрывался рулевой, налегая на штурвал, который то и дело грозил выскользнуть из его рук даже не смотря на крепкую хватку.
Кейн отвернул голову, защищаясь от хлещущей в лицо ледяной воды, и взревел, цепляясь за канат вместе с остальными и со всей силы натягивая его. Им удалось убрать парусину, но это мало чем помогло - их продолжало нести к берегу, грозя разбить о скалы в щепки. Чтобы избежать этой незавидной участи, Кейн, как и многие из пассажиров "Ниферии", присоединился к гребной команде и, отчаянными совместными усилиями, им удалось уйти подальше от опасных мест в открытое море, захлестывавшее их высокими волнами. "Ниферия" то глубоко зарывалась носом в волну, то выныривала, и тогда вода обдавала их поток за потоком с ног до головы. В очередной из таких рывков, сгибаясь под тяжестью обрушившейся на них стихии, Кейн услышал треск и весло в его руках переломилось надвое. Захлёбываясь криком он попытался за что-нибудь зацепится, но очередная волна сбила с ног и понесла по палубе к фальшборту. Ещё бы немного и Брустера, подобно большинству гребцов, смело бы в бушующее море. Но в самый последний момент он почувствовал, как что-то вцепилось в его руку и остановило падение, едва не вывернув плечо из сустава. Запрокинув голову, он увидел крепко держащего его одной рукой Костоправа, тогда как на другую руку был намотал корабельный канат. Подтянув Кейна к себе, он заорал ему в лицо, пытаясь перекричать вой ветра:
– Куда ты собрался, Брустер?! Веселье только начинается!
Убедившись, что Кейн надёжно зацепился, Бэн поднялся и, шатаясь, вышел на середину палубы. Вскинув кулаки к сверкающим небесам, он безумно захохотал.
– И это всё, что вы можете?! Ну же, давайте! Вы можете намного лучше! Сильнее! Покажите нам всю свою мощь!
– В ответ на его вопли ветвящаяся молния ударила прямо в грот-мачту и над их головами раздался оглушительный треск. Корабль качнуло и Костоправ едва смог удержаться на ногах.
– Да! Именно так! Не жалейте нас! Выпустите всё, что у вас есть! А мы всё равно выживем! Хахахаха! Вёсла!
– взревел он повернувшись к гребцам.
– Все на вёсла! Покажем этим сукиным детям, что мы сильнее! Покажем...
Огромная волна ударила в левый борт и корабль накренился. Изо всех сил держась за канат, Кейн видел, как многие матросы повторили его недавнюю участь, потеряв равновесие и падая за фальшборт. Он увидел Герильда Рида, который держался за штормовые леера. Его промокшая белая рубаха облегала тучное тело, рукава были закатаны. Неожиданно он отпустил леер и на спине заскользил по палубе к правому борту. И когда Кейну показалось, что он вылетит с корабля, Рид каким-то чудом затормозил у самого края и схватился за фальшборт, при этом перегнувшись за него почти всем телом. Через мгновение Брустер увидел, как он, крепко держа за волосы, втаскивает на палубу одного из матросов. Что было дальше он не видел - его желудок скрутило рвотной судорогой. Не он один сейчас горько жалел, что намедни так плотно поел - теперь за это приходится расплачиваться, ибо килевая качка никого не жалела.
Кейн поднял голову и осмотрелся: выжившие валялись кучей и вповалку на палубе и вдоль бортов, попеременно молясь и матерясь, умученные беспрерывной рвотой; на них продолжали низвергаться потоки воды и струи ливня, а вокруг была кромешная тьма, временами вспарываемая всполохами молний.
Кое-как ему удалось добраться до скамей с поредевшими гребцами, отказывавшимся поверить в неизбежность смерти и сдаться на милость стихии. Никто из них не хотел умирать и поэтому им оставалось только выгребать против ветра в надежде на спасение.