Эпоха религиозных войн. 1559—1689
Шрифт:
С Англией Филипп никогда не подписывал мирного договора. Англо-испанская война продлилась до 1604 г., англичане при этом пострадали намного меньше испанцев. Несмотря на разгром армады, Филипп продолжил попытки по завоеванию Англии. Его флот, предназначавшийся для Ирландии, был разметен во время шторма в 1596 г. На протяжении нескольких лет англичане неоднократно вступали в сражения с армадой, но еще ни разу не приблизились к решающему удару. В 1589 г. сэру Фрэнсису Дрейку не удалось взять Лиссабон. В 1596 г. он умер, возглавляя атаку на испанскую Западную Индию. Затем англичане одержали пару побед. В 1596 г. они взяли Кадис и разграбили окружающие его испанские территории. На протяжении всей войны английские каперы безжалостно грабили испанские суда. В целом затяжная война сильно тормозила развитие Англии. Страна тратила слишком много денег на относительно малые победы. И все же Англия вышла из этого конфликта в лучшей форме, чем Испания, с новыми целями и амбициями.
Самым горьким наследием Филиппа II стало восстание в Нидерландах. Испанско-голландская война продолжалась вплоть до 1609 г., когда ни одна из сторон так и продвинулась далеко за линию Рейна, отделявшую семь кальвинистских провинций от десяти католических. Предводитель голландцев принц Мориц Нассауский, сын Вильгельма Молчаливого, надеялся объединить северные и южные провинции, но многие из его сподвижников-кальвинистов не желали присоединяться к католикам,
Испанцы по-прежнему были горды собой и независимы. Тем не менее, учитывая шаткое положение своей власти, они стали более чувствительны к вопросам статуса и чести. И война стала главным доказательством этого. На протяжении XVII в. всего 28 лет Испания прожила, не имея армии, в постоянной боевой готовности. Она провела пять войн с Францией, итогом которых стало то, что Испания была вынуждена отдать земли в южной части Нидерландов, Пиренеи и Франш-Комте Франции, а часть Карибских островов — Англии, Франции и Голландии. Напряжение, принесенное войной, вызвало череду бунтов XVII в. В Португалии восстание разгорелось в 1640 г., и после долгой борьбы Испания в 1668 г. признала ее независимость. Бунты в Каталонии, Неаполе и Сицилии были подавлены с большим трудом. Все эти поражения объяснить довольно сложно. Формула, которая замечательно работала на протяжении всего XVI в., неожиданно перестала работать в XVII в. Филипп II может быть обвинен в перенапряжении испанской системы, но его сложно обвинить в потере людского доверия и стимула к жизни. Испанцы более не были отважными и бесстрашными конкистадорами; так или иначе, к 1588 г. они потеряли умение управлять миром.
Поражение Филиппа II и падение Испании стали сигналом наивысшего напряжения в борьбе католиков и протестантов в Западной Европе. Хотя кальвинисты и не завоевали полную победу, но к тому времени, когда в 1598 г. умер Филипп II, стало ясно, что ни одна сторона не может победить другую. Во Франции Религиозные войны закончились компромиссом: король и страна остались католическими, тогда как гугеноты получили политическую автономию и религиозную свободу. В Нидерландах бунт тоже закончился мирно: север был кальвинистским и политически независимым, тогда как юг остался католическим и испанским. В Англии проявился иной тип компромисса — католики и кальвинисты были вынуждены принять церковь, контролируемую государством. Эти соглашения могли бы считаться духовным триумфом кальвинистов с тех пор, поскольку они неотступно сражались с католиками, имеющими больше военных и политических ресурсов. Но кальвинисты во Франции и Англии не достигли женевского идеала, а в Голландской республике кальвинистское рвение 1560-х гг. к 1600 г. переросло в стремление зарабатывать деньги. Везде, кроме Англии, кальвинизм к концу века перерос свою воинственную фазу. Наиболее влиятельные правители того времени — Генрих IV, Вильгельм Молчаливый и Елизавета I — были монархами, старавшимися сделать все, чтобы преодолеть религиозное напряжение и подчинить церковь государству. В любом случае было бы огромной ошибкой сказать, что борьба католиков и кальвинистов не имела большого значения только потому, что ни одна из сторон не победила. Столкновение Кальвина и Лойолы оставило длинный и продолжительный след. Они усилили моральную устойчивость и патриотизм каждой европейской страны. Для испанцев XVI в. стал золотым веком, освещенным миссионерским рвением, несокрушимой военной мощью, художественными достижениями, которые они более не смогли повторить. Для Франции, Англии и Голландии лучшие дни были еще впереди. В XVII столетии эти страны будут главенствовать в Европе и дадут миру понимание свободы личности и общественного порядка, частной собственности и политической власти.
Глава 2. Политический распад в Центральной и Восточной Европе
Религиозные войны охватили весь христианский мир, как Западную, так и Восточную Европу. Германия, колыбель протестантской реформации, была полем религиозных сражений между 1520 и 1640 гг. Швейцария, Богемия, Польша, Венгрия и Трансильвания были разделены между католиками, лютеранами, кальвинистами и анабаптистами, постоянно сталкивающимися друг с другом. Австрийские Габсбурги, как и испанские Габсбурги на западе, были католиками; Густав-Адольф из Швеции был лидером протестантов. Впрочем, протестантско-католический конфликт в Германии и других странах Центральной и Восточной Европы протекал по иному сценарию, чем на западе. К востоку от Рейна столкновения становились все менее религиозными и менее идеологическими. Протестанты и католики были более терпимы, чем их единомышленники на западе, и более поглощены территориальными проблемами. Поводом к
Совокупность политических, социальных и культурных факторов помогает понять, почему религиозные конфликты в Восточной и Западной Европе были столь различны. К востоку от Рейна понятие суверенной страны и национальной политики было не так развито, как во Франции, Англии и Испании. Политические союзы были неравны по размеру. Священная Римская империя, Турецкая империя, Польша и Россия были крупнее, чем любая западноевропейская страна, но при этом вся власть была сконцентрирована в руках местной знати — ландграфов, шляхтичей, бояр. Обширные территории косвенно подчинялись далекому императору или королю, который не мог лично все проконтролировать, и напрямую — местной аристократии, чья власть была реальной, но незначительной. Ни один правитель Восточной Европы не смог достичь величия Филиппа II или Елизаветы I. Ни один из правителей Восточной Европы не мог полагаться на несколько миллионов подданных (как в Кастилии или Англии), чтобы содержать армию, поддерживать высокий уровень жизни в городах. Только Густав-Адольф мог управлять своими людьми в духе сильного объединения, как это было в Испании, Англии, Голландии и Франции. Дух национального единения был недоступен для жителей Центральной и Восточной Европы из-за этнического разнообразия населения. На этих территориях существовало 14 основных языков (в Западной Европе их было пять), многие этносы были смешаны. Даже крупные восточноевропейские страны были полиязычны. Священная Римская империя, например, включала в себя восемь этнических групп. Этническое соперничество накладывалось на религиозную вражду католиков и протестантов, окружая их семьи иными, чужеродными вероисповеданиями — исламом и греческим православием к югу от Дуная, русским православием к востоку от Днепра.
Между 1559 и 1689 гг., на протяжении эры Религиозных войн, диспропорция между Восточной и Западной Европой постоянно росла. В середине XVI в. это несоответствие было еще более увеличено огромными размерами империи Карла V, включившей в себя Испанию и Германию. Проникновение Карла V в 1556 г. в Испанию и Германию символизировало новую эру. На западе, как мы видим, религиозный кризис вызвал развитие городского. класса капиталистов, становление национального духа и суверенности стран. На востоке результат был прямо противоположным. Политическая организация была еще более разобщена, предпринимательство было в запустении, и только класс феодалов-землевладельцев продолжал развиваться. Их выгода складывалась из затрат государства и от работы крестьян. К концу XVII в. самые крупные страны — Великая Римская империя, Турецкая империя, Польское королевство — пришли в упадок. Новые центры власти — Австрия, Россия и Пруссия, — наоборот, поднимались. Но в 1689 г. они значительно уступали Франции или Англии по силе, благосостоянию и культурной жизни. Иными словами, Религиозные войны вызвали политическую дезинтеграцию в Центральной и Восточной Европе, в то время как страны запада объединяли свои национальную силу и власть.
Священная Римская империя, 1555-1618
Когда Карл V в 1556 г. разделил империю Габсбургов между сыном Филиппом и братом Фердинандом, он поддержал выборы Фердинанда на трон Римской империи и даровал ему фамильные земли (известные как австрийско-габсбургские земли) вместе с южными и восточными пограничными территориями империи: Тиролем, Карниолой, Австрией, Богемией, Моравией и Силезией, а также Венгрией и другими территориями за пределами восточных границ. Теоретически император Фердинанд был очень сильным правителем. Его империя насчитывала 25 миллионов жителей, что в три раза превышало население Испании Филиппа II. На самом же деле его власть была ограниченна. Священная Римская империя была поделена на три автономных политических союза, каждый из которых был чрезвычайно важен. Фактическими правителями Германии были местные князья. На протяжении конца XVI в. она только номинально была под властью Римской империи. Князья были обязаны управлять своими фамильными землями и играть еще более пассивную роль в международной политике, чем испанцы. Как бы то ни было, они были лишними в той религиозной войне, что охватила Западную Европу. Аугсбургский мир, который подписал Фердинанд с германским князем в 1555 г., установил ненадежное, шаткое перемирие между немецкими протестантами и католиками до 1618 г. Мир привел к благосостоянию, но конец XVI в. принес стагнацию не только Габсбургам в Германии, но и всей их промышленности в Римской империи.
Аугсбургский мирный договор подтверждал суверенную власть местных принцев, и их ведущим принципом было «Чья власть, того и вера». Католические правители были настроены внедрить католицизм во все сферы жизни, лютеране настаивали на лютеранстве. Это разделение церквей было религиозным компромиссом, но не политическим. Германские правители, католики и лютеране, объединили силы против Габсбургов. Они поняли, причем довольно правильно, что Карл пытался не просто искоренить протестантизм, но и усилить власть Габсбургов и проверить центростремительные тенденции внутри страны. Они заметили, что он отнимает земли у правителей-лютеран более охотно, чем отдает новые земли правителям-католикам, и что с должным уважением он относится только к членам своей семьи. И правители Германии хотели повернуть религиозный кризис так, чтобы извлечь из него пользу для себя, например приобретя новую власть нал своими церквями, уменьшив церковную власть и получая от церквей большие доходы. В 1552–1553 гг. правители-лютеране, поддерживаемые Генрихом II Французским, разбили императорские войска, в то время как католики остались нейтральны к этому событию. Габсбурги боролись за Аугсбургский мир, который лишил бы германцев надежды на политическую и религиозную независимость.
Инструмент примирения католиков и протестантов, Аугсбургский мирный договор, был более близок по духу Нантскому эдику Генриха IV, нежели религиозные поселения Елизаветы I. Договор предполагал, что католики и лютеране должны жить в мире. Жесткое ограничение двух противоборствующих конфессий резко контрастировало с мягким характером англиканской церкви. Кальвинисты, цвинглианцы и анабаптисты не были признаны, хотя многие немцы принадлежали к этим церквям. В 1555 г. большая часть населения была протестантской, но правящая династия Габсбургов и четыре из семи выборщиков были католики. Прежняя религия была ограничена Западной Германией и южными территориями, например Баварией. Протестанты контролировали почти всю центральную и северную часть Германии, Вюртемберг, Ансбах и Пфальц на юге. Даже без земель Габсбургов протестанты были чрезвычайно сильны. Большая часть населения Богемии и Моравии была протестантской, так же как и аристократия в Австрии. Насколько долго могло длиться хрупкое равновесие между протестантами и католиками, зависело только от правителей Германии. Германские крестьяне и рабочий класс были напуганы воспоминаниями о подавлении восстания в 1524–1526 гг. Они были инертны по отношению к религии, мечась между лютеранами и католиками, а иногда и вовсе выбирая ту религию, которую диктовал их сеньор.