Эпоха великих соблазнов
Шрифт:
– Не виделось необходимости, вы показались умнее и раскрепощеннее, чем есть, – очень по-человечески ответила Дева. – А что вы подразумеваете?
– Ну… Что это мы погружаемся, а не вы в нас кладете.
– Я не могу передать неофиту полное знание иным путем, так просто невозможно, мне приходится распахивать себя перед вами и давать путь. Мы слишком разные, в понятных вам категориях вы песчинка, я звезда, а если говорить о взаимодействии… Человек может войти в дом, но дом не может войти в человека, он в состоянии только обрушиться
– Когда показываете нам страшилки, вы именно обрушиваетесь?
Дева второй раз слегка улыбнулась. Рожнов по старой памяти напрягся.
– Немного усиливаю давление на одну песчинку под собой. Если я обрушусь, то раздавлю Землю.
– Крутая тетя, – сказал Кучкин. – Командир, ваши приказания?
Шульте уже минуту висел в позе медитации, и у него, похоже, неплохо получалось.
– На время моего отсутствия принимайте руководство экспедицией. Начну странно вести себя – бейте по голове вашей кувалдой, – произнес он негромко, слегка приоткрыв глаза. – Пока наблюдайте.
– Но если вы… э-э… реально овладеете знанием? И начнете спасать мир? А я вас – хаммером?
– Слушайте, Кучкин, идите в… – попросил Шульте по-русски.
– Наш человек! – гордо сказал Кучкин. – Пойду, что ли, по такому случаю надену брюки. Раз я теперь командир.
– Ох и страшно мне… – пробормотал Рожнов, глядя, как Шульте медленно опускает веки.
– Опять тетя давит?
– Нет. Она ничего серьезного с нами сделать больше не может. Ни-хре-на. Ты понял, да?
– Я могу убить вас одним желанием, – сообщила Дева.
– Цыц, дура, тебя не спросили. Понимаешь, коллега, она серьезный противник, у нее все ходы посчитаны далеко вперед. Но если спросить – какого черта ты, зараза, сожгла два шаттла, – она тут же соврет, что так надо было. Хотя к шаттлам никакого отношения не имела. Я скорее поверю в атомную бомбардировку, Чернобыль и «Гринпис». Легко поверю – там человеческий фактор был определяющим. Но вот грохнуть платформу ей слабо. Только нашими руками. Она даже компьютер испортить не в силах. Больше скажу, мы с тобой ей уже не по зубам – потому что освоились, попривыкли и можем осознанно сопротивляться. Доставать нас она будет постоянно – тебе вот не страшно? – ага, мне тоже хреновато. Ничего, на таблетках выдержим. Конечно, недооценивать тетю нельзя. Если она с самого начала подозревала, что Чарли пуганется сильнее, чем следует, и заставила одного хорошего человека подсунуть мне секретку на всякий случай…
– На какой случай?
– Э-э…
– Зуб даю, по ее плану мы должны были сдохнуть при загадочных обстоятельствах, все четверо, – сказал Кучкин. – Понятное дело, из-за того, что Чарли тронулся умишком. Мощный стимул к русско-американскому сотрудничеству, ничего не скажешь. Платформа бы вымерзла к такой-то матери, замучаешься восстанавливать. Потом наши приземлили бы спускач дистанционно, разобрали
– С дураками не разговариваю, – отрезала Дева.
Кучкин и Рожнов так заржали, будто ничего смешнее не слышали в жизни.
– Другого боюсь, – сказал Рожнов, отсмеявшись. – Вдруг она права?
– Ну… Про войну не знаю и знать не хочу. А насчет упущенных возможностей и духовного пути – сон она навеяла красивый.
– Проклятье, мне почти уже приснилось нечто, и тут Чарли все испортил. Ты уверен – это именно она?..
– Знаешь, я раньше как-то не задумывался о райских кущах и подобной ерунде. А сегодня – взял и увидел.
– И как оно было? – спросил Рожнов с откровенной завистью.
– Хм… Честно говоря, мне показалось чересчур стерильно. Почему и говорю – Дева навеяла. Зелень, цветочки, небо голубое, водичка прозрачная, солнышко яркое. И я в этом как бы даже не купаюсь, а присутствую. Она сказала – мы везде и мы все – по ощущениям так и выходило. Только я почему-то безумного счастья не почувствовал. Но было интересно.
– А делать ты мог что-нибудь? Развалить дом, вырастить змею, срубить дерево?
– А я не хотел, – сказал Кучкин, поразмыслив.
– И я не хотел… – прошептал Шульте.
– Командир! За время вашего отсутствия происшествий не случилось!
– Почему-то очень хочется сесть. Как это ни бессмысленно в невесомости. Господин Рожнов, уступите кресло? Спасибо. Я должен зафиксировать себя. Значит, мы видели один и тот же сон?
– Я не видел, – сказал Рожнов, пожирая Шульте глазами. Тот выглядел неплохо, только говорил почти шепотом, а двигался осторожно, немного скованно. И смотрел мимо собеседника.
– Поверьте, вы ничего не потеряли.
– Вы потеряли все! – сообщила Дева.
– Ой. – Рожнов от неожиданности чуть не влетел головой в потолок. – Она еще здесь?! Девушка, шли бы вы!
– Она теперь с нами очень надолго, – сказал Шульте. – Пока не потеряет надежду обратить в свою веру или выгнать с платформы. Боюсь, такое давление вредно отразится на психике членов экспедиции. Думаю, надо переходить к активным действиям. Господин Кучкин, мне чего-то не хватает, чтобы ощутить себя германским богом. Где я могу взять свой молот?
– Момент, командир.
– Ты не найдешь, я принесу. – Рожнов упорхнул.
– Как вы себя чувствуете, командир?
– Недостаточно уверенно, – сказал Шульте. – С молотом будет лучше.
Вернулся Рожнов при кувалде.
– А может, я? – спросил он. – Куда бить?
Шульте забрал у него молот и крепко прижал к груди.
– Теперь слушайте. Я сейчас буду некоторое время странно вести себя. Почему – объясню потом, если сами не догадаетесь. Но это в интересах человечества. Поверьте мне.