Эпоха второсортных злодеев
Шрифт:
— Для начала — подальше отсюда, — сказала я. — А потом я покажу.
— Не забудь поставить мне за поездку пять звезд, — сказал он и плавно тронулся с места.
Я наложила жгут на ногу Ленни, и в тот момент, когда я его затягивала, специальный агент вскрикнул и потерял сознание. Что ж, те времена, когда ребята из ТАКС не боялись смерти и весело шли под пули, давно закончились.
— Как он?
— Потерял сознание, — сказала я, выбираясь из глубин фургона и усаживаясь на переднее сиденье.
— Предлагаю выгрузить его на парковке
— Тут как раз есть одна неподалеку, — сказала я. — Сверни налево.
Он повернул руль.
— Я заметил, что твои противники представляют собой весьма разномастную компанию. Что ты такого сделала, что настроила против себя так много столь разного народа? Кто они такие?
— Наемники, бандиты, всякая шпана, — сказала я. — За мою голову назначена награда.
— Сколько?
— Пять миллионов.
— А какой у вас уровень инфляции? — спросил он. — То есть, я хочу понять, это мало, много или неприлично много?
— Неприлично много.
— Кто назначил?
— Местный религиозный фанатик и, по совместительству, наследник одного из богатейших семейств страны.
— И почему он заимел на тебя зуб?
— Это сложная история, — сказала я. — Если вкратце, но то считает, что таким образом может высвободить заключенную внутри моего смертного тела божественную сущность.
Произнесенные вслух, эти слова звучали еще глупее, но что уж тут поделать.
— Насколько я знаю, это вообще немного не так работает.
— Я в этом не особенно разбираюсь, — сказала я.
Хотя это почти сработало. Я была на грани и чувствовала приближение той, которая может устроить нашему миру Ночь Черепов. Фактически, она уже дышала мне в затылок.
— Выходит, ты — объект целого культа?
— Угу. Как выяснилось, довольно жестокого и кровавого.
— Бывает, — сказал он. — Что думаешь делать дальше?
— Еще не решила.
— Тем не менее, отрастила третью руку и призвала летающий топор, — заметил он. — Должно быть, это один из твоих атрибутов, да?
— Типа того. Что ты об этом вообще знаешь?
— Довольно много, — сказал он. — Куда больше, чем бы мне хотелось. Но я имею в виду не твою ситуацию, а вообще. В принципе. Местные расклады для меня тайна за семью печатями.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Мне нужно с тобой поговорить, Боб, — сказал он. — Но этот разговор никак не связан с твоими текущими проблемами.
Никак не связан? А каким же образом он оказался в супермаркете в столь подходящий момент? Какого черта ввязался в перестрелку, толком не зная, кому он бросает вызов? Догадывается ли он, что срок жизни людей, стоящих на моей стороне, в последнее время сильно ограничен, а прежнего здоровья у них, возможно, уже никогда не будет? Дарвин сломал ногу, Ленни словил пулю, Кларк вообще уже несколько раз помер и даже магистру экстремальной медицины неизвестно, чем и когда это все закончится…
— И о чем же он тогда будет? Здесь, кстати, снова
— Давай сначала отвезем твоего приятеля в больницу.
— Не-не-не, — сказала я. — Я знаю, как это бывает. Ты анонсируешь, что должен сказать мне что-то очень важное, но чуть позже, я соглашусь, потому что случай и впрямь не очень подходящий, а потом мы попадем в какую-нибудь засаду и тебя убьют или похитят, или ты впадешь в кому или еще что-нибудь случится, и в итоге я так и не узнаю, о чем ты хотел мне рассказать, и буду страдать от неопределенности, а потом оно окажется критически важным для чего-то, но это выяснится уже тогда, когда в этой информации не будет нужды, и…
— Это исключено, — сказал он. — Меня никто не похитит. И, уж тем более, никто меня не убьет.
— Меня всегда восхищали парни с самоуверенностью, которая, как правило, ничем не подтверждена, — сказала я.
— Это не тот случай.
— Все так говорят.
Да, он, вероятно, спас мне жизнь первым своим выстрелом, хотя я уверена, что это произошло случайно, потому что специально так попасть никак нельзя, а потом он убил несколько наемников в супермаркете, и еще парочку на парковке, он был спокоен, довольно симпатичен и разговаривал с милым британским акцентом, но в моих глазах это отнюдь не делало его неуязвимым.
Да и, как показывал пример Кларка, на любого супермена найдется свой криптонитовый кирпич, которым ему можно проломить голову.
— Говорят, может быть, и все, но работает это со считанными единицами, — сказал папин знакомый. — Вот со мной, например, работает.
— Да кто ты такой, черт побери? — спросила я. — Или, вернее, кем ты себя возомнил? Прости, но я так и не расслышала твое имя.
— Это потому, что я не успел его назвать, хотя и собирался, — сказал он. — Меня зовут Борден. Гарри Борден.
Глава 20
Специальный агент Джонсон открыл глаза. Перед глазами стоял белесый туман, сквозь который проступали очертания больничной палаты, розового единорога и директора Смита, который тряс его за плечо. Специальный агент Джонсон моргнул, и розовый единорог исчез, но директор Смит никуда не делся.
Специальный агент Джонсон моргнул еще раз, но и это не помогло.
— Вы меня слышите, Леннокс?
— Туман в голове, — сказал специальный агент Джонсон.
— Вы на обезболивающих. Вполне возможно, что это побочный эффект.
— И где я?
— В больнице Святого Георгия, — сказал директор Смит. — В вас стреляли.
— Да, я помню.
— Сейчас вашей жизни ничего не угрожает, — сказал директор Смит. — Через несколько часов за вами приедет наш реанимобиль, который перевезет вас в нашу клинику.
— Мне и тут нормально.
— Мы не бросаем своих людей, — сказал директор Смит. — Не беспокойтесь.
— Я и не беспокоюсь, — сказал специальный агент Джонсон и попытался встать с кровати, но обнаружил, что у него нет на это сил. — Мне надо идти.