Эра Мангуста. Том 3
Шрифт:
У меня в ушах звучал голос человека, которого я никогда не знал. Но этот голос помнило моё тело. Я вернулся к чтению.
— Вскоре, чтобы покрыть долги, я стал распродавать имущество. Это было началом конца. Но даже сквозь захвативший меня туман, я понимал, что скалу продавать нельзя ни в коем случае! В момент одного из просветлений я позвонил Фоксу и рассказал, что со мной происходит. Тот пообещал принять меры. С того случая прошёл почти год, и за это время сейчас у меня первое просветление. Что приводит меня к очень грустным выводам. Человек, которого я считал другом и которому
Одинокая слеза помимо воли и разума скатилась у меня по щеке. Вот оно как, оказывается! Впрочем, самый изящный способ дёшево выкупить нужный участок. Подсадить человека на азартные игры, женщин и алкоголь с наркотиками. Он будет вынужден продавать всё, лишь бы были средства на «очередную дозу» этого удовольствия.
Но главное, впервые во всей этой истории у меня появилась зацепка на имя! Гарантий, что это действительно он, не было, но английский флот, который был в курсе, косвенно подтверждал теорию моего отца.
Вообще, у гада получилась череда обломов. Не получилось выкупить участок до смерти отца. А мать наотрез отказалась продавать даже сотку оставшейся земли. Потом они попытались убить меня, убили матушку, но опять фиаско.
Теперь о нулевой изнанке моего тонкого места знает сам государь, так что убивать меня практически бесполезно, корона всё равно приберёт драгоценность к своим рукам. И, вероятно, поэтому было организовано каперское нападение. Если бы не Наташа, которую те скоты явно не брали в расчёт, у них получилось бы выкрасть кучу очаровашек, которых они продали бы в гаремы за фантастические деньги.
Я поднялся с разлохмаченного бревна, на котором сидел всё это время, и побрёл к лазарету, морально полностью опустошённый. Мне хотелось показать письмо Аманде. Она знала отца, и могла подтвердить как минимум достоверность почерка. Впрочем, каким-то даже не шестым, а седьмым чувством я ощущал, что бумага подлинная.
— Аманда, ты мне очень нужна, — сказал я, ожидаемо увидев её среди пациентов. — Как освободишься, выйди?
Она кивнула, не отрывая взгляда от очередного больного. Вокруг неё не зажигались белые вспышки лечебной магии, но я был уверен, что он спасла сегодня больше жизней, чем все маги, вместе взятые. Вышла она через пару минут.
— Судя по твоему виду, ты морально сдох, — констатировала она.
Вместо ответа я протянул ей письмо. Он внимательно несколько раз перечитала его, всё больше хмурясь. Наконец, она вернула немного помятую мной бумагу обратно.
— Это точно Андрюшкин отец писал. И почерк, и стиль, и фразеологизмы — всё его. Ты разрешишь мне рассказать об этом Антону?
— Делай что считаешь нужным, — устало махнул я рукой. Меня уже подрубало, слишком устал, слишком много впечатлений для одного дня. — Аманда, родная, а где мы сегодня ночуем, не в курсе? Я как-то вообще не задумывался, но мне явно пора. Выдохся.
— Нам в этом лагере
Она довела меня до довольно большой палатки и отодвинула ткань, перекрывающую вход. Внутри обнаружились Аива, Анжела, и, к моему удивлению, Надя. Почему-то я считал, что она уедет домой. Я помнил, что она не хочет туда, но после всего случившегося?
Я на полном автопилоте поздоровался с девчатами, что-то тихонько обсуждавшими, и, быстро раздевшись, плюхнулся животом на кровать. Рубило меня уже не по-детски. Через секунду моей спины коснулись мягкие прохладные ладошки, и совсем вскоре их было уже шесть. Они мяли мои шею, спину, задницу, ноги. Без малейшего сексуального подтекста. Я не заметил, как отключился, убаюканный волшебным нежным массажем.
Утром встал совершенно разбитым, мысли лениво текли где-то по краю сознания. А мозги пытались спросонья решить глобальную задачу: мне одновременно надо было разгребать последствия нападения на моих людей, и одновременно учиться у мудрой древней дриады. И я не мог принять однозначного решения.
Девчата спали вокруг меня, каждая на своей отдельной узкой солдатской койке. Не поленившись, я обошёл их и поцеловал в умильные спящие щёчки. Почему-то мне показалось это важным. Впрочем, что я парюсь, вон какая у меня поддержка! А обучение сейчас пипец важно.
Выйдя из палатки, я застал самый рассвет. Поздний, осенний, но невероятно красивый. Запахи гари и моря, на удивление, приятно сочетались, вчерашняя боль немного притихла. Или я стал чёрствым, не знаю. А может, секрет в том, что я не был лично знаком с погибшими. На вечер были назначены похороны, и я просто обязан буду присутствовать, как глава рода.
Я направился в сторону общественной столовой, где уже кипела работа. Народ носился с вёдрами и мешками к полевой кухне и обратно. Вкусно тянуло гречневой кашей с мясом. Ух, последний раз такой кайф я ел лет двадцать назад, честное слово.
К моему удивлению, за пустым столом сидели Аманда и Антон Сергеевич, что-то бурно обсуждая.
— О! Андрей, доброе утро! — заметив меня, почти прокричала бывшая старушка. — А мы тут как раз о тебе спорим. Присоединяйся!
Я присел к ним за стол, напротив обоих.
— И о чём спор? — ухмыльнулся я, с благодарностью принимая чашечку горячего кофе из рук молоденькой разносчицы, почти девочки.
— Да вот, старый хрен усирается, что тебе учиться надо, — шутливо выдала Аманда. — А я говорю, что твои люди важнее, и тебе сегодня точно надо быть с ними!
— Не поверишь, родная, сам всю голову сломал в этом вопросе, — не принимая шутливого тона, абсолютно серьёзно сказал я. — И учиться необходимо, скоро серьёзное испытание предстоит. И людей оскорблять отсутствием не могу.
— Тебе надо учиться! — не согласился старик. — Четыре дня до финала, мать их! А ты — лох лопоухий, прости Кречет.
— Я вот что сам думаю, — ответил сразу обоим. — Утро трачу на обучение, по проблемам вы меня прикроете, а к обеду, и тем более ко времени прощания с погибшими я буду тут. Мне это и самому важно.