Эра Мангуста. Том 7

Третьяков Андрей

И вдруг я осознал себя. Туман рассеялся, я увидел вакханалию, которая творилась на кухне. Пол засыпан луковой шелухой, картофельными очистками, какими-то обрезками с мяса, консервными банками и не пойми, чем ещё. В двух местах виднелись лужи, было ощущение, что туда опрокинули по пол ведра какого-то супа.

Стеклянные глаза носящихся поварят, которые таскали продукты в полной прострации, явно давно не осознавая, кто они, где они и что происходит. Прилипший в огромной жирной спине главной поварихи халат, давно утративший свой белый цвет, дополнял этот сюрреализм.

Я с отвращением уставился на огромнейшую

ложку в своей руке, полную какой-то каши. Почти с отвращением попробовал её. Содержимое, несмотря на вид, оказалось очень вкусным. Похоже, это был переваренный рис с мясом. Далеко не плов, но и не полная размазня.

Ещё раз попробовав действительно вкусную кашу, я почувствовал рвотные позывы. Желудок был переполнен. Хотелось засунуть два пальца в рот, чтобы немного освободить его, было очень тяжело. Неужели всё? Неужто закончилось?

— Ух, чувак, — послышалось в моей голове. — Прости за этот бардак, походу, мы справились! Точнее, ты справился! Точнее, твои люди. Я твой должник пожизненно, без базара вааще! Тормози их, а то сдохнут вместо нас от истощения, реально!

Передо мной появился кот, прямо на столе. Ну как, кот… Огромный зверь, размером с ягуара, абсолютно чёрный. Я бы сказал, что это пантера, но пропорции были немного иные. Да и размер больше. Красивая, гладкая и лоснящаяся шерсть, небольшие острые коготки на лапах, и клыков не видно. Хотя я помнил, какая у него бывает пасть. От воспоминаний меня передёрнуло. Уставшие в хлам люди равнодушно среагировали на появление огромного хищника на моём столе.

— Ты стал красавцем, — не покривил я душой и громко рявкнул: — Стоп, друзья! Прекращаем готовить и убиваться ради меня! Всё прошло! Кончилось! С меня премия, каждому! А сейчас вам явно надо поспать. Полагаю, всем из вас.

После моих слов трое из поварят просто сели задницами на пол, точнее, на мусор, и словно сдулись, как будто из них выдернули стержень. А необъятная повариха довольно бодро поскакала в мою сторону. Грузно подбежав, она уставилась не на меня, а на огромную ложку, спокойно лежащую на столе, не обращая внимания на котяру.

— Неужели закончилось? — с трепетом в голосе спросила она явно не меня. — Какаду, миленький, спасибо тебе! Господин, что-нибудь ещё нужно?

— Нужно, — демонстративно хмуро отозвался я. — Чтобы вы все отдохнули. Вы же с ног валитесь. Отправляй всю команду спать. И сама следом за ними.

Приказывать ей не пришлось. Люди, услышав мои слова, выключали плиты и медленно, уставши, тянулись к выходу. Сама хозяйка кухни, долго посмотрев мне в глаза своими красными белками, тяжело развернулась и потопала к выходу, на ходу срывая грязный халат и поварской колпак, и бросая их в общую помойку, в которую превратилась всегда образцовая кухня моей усадьбы.

— Ну, теперь можем и поболтать, — довольный кот вытянулся на столе, не поместившись. Передние лапы и хвост свисали вниз. — Короче, ты уже догнал, что я тебе благодарен. И да, я в курсе, что ты видел мою жизнь. Точнее, кусочки, но важные для меня. Так что понимаешь, ценю, братан. Кстати, ты звиздец быстро развиваешься. Даже меня пугаешь, вот реально!

— Да, кот, — устало усмехнулся я. На меня навалилось желание поспать. — Хотя, котом тебя называть уже, наверно, неправильно? Ты как минимум, Котяра. Котофей. Котеище! Короче, не котёнок и не кот.

—

Хех, — оскалился зверь. Его пасть была сейчас не как раньше, а обычной. Для любой кошки. — Уверен, ты сейчас хочешь поговорить не о моей внешности. Подумаешь, внешне подрос. Это же мелочи?

— Да, ты прав. Из твоих воспоминаний я узнал, что никто из вашего народа не знает, что происходит с теми, кто прошёл третью инициализацию. И мне правда любопытно, что ты теперь можешь.

— Да я в душе не еб… не в курсе! — исправился котёнок на лету. Договорённость по нецензуру всё ещё действовала. — По ощущениям, всё то же самое. Сам ох… реневаю! И ничего не понимаю! Ради чего я рисковал сразу двумя жизнями? Не, ну реально. Конечно, я был уверен в тебе и твоём ресурсе, тут базара нет, но где профит-то?

— А может, новым способностям надо учиться? — предположил я. — Я же вот тоже ничего не понимаю, что со мной происходит! Познаю в процессе, так сказать. Причём проявления спонтанные, я их даже не контролирую.

— Да не, — смешно поморщился кот. — С тобой как раз всё легко, просто и понятно. Ты получил божественные способности. Сейчас их у тебя три, и ты просто учишься ими пользоваться. Поверь, это детский сад, освоишь за полгода. Если лениться будешь. Или быстрее, если отбросишь лень и самокритику. Отличительная особенность богов знаешь какая?

— Нет, — немного ошарашенно ответил я.

— Они верят в себя, свои силы, — кот подтянул лапы и слегка провёл когтями по столу, оставляя глубоки борозды. — Им никто не указ, они никому ничем не обязаны. Понимаешь? Ничем и никому. Повторю по слогам: Ни-чем-и-ни-ко-му! Они могут помочь, поддержать, сделать другим хорошо. Но, не потому что должны! Почувствуй разницу, мать всех вашу! А потому, что сами хотят. Это их желание, а не обязон, сечёшь?

— С трудом, — честно признался я. — Но мне импонирует такое отношение к жизни.

— Растёшь, котёнок, — ухмыльнулся котяра. — Может, и правда до бога дорастёшь. Ты не обидишься, если я тебя покину? Эксперименты нужны, а на вашей хрупкой планетке страшно их проводить. Найду голый мир, и там сам себя поизучаю.

— Совсем покинешь? — отчего-то загрустил я. — Как Правнука?

— Не, чувачок, ты не понял, а я раньше не знал. Третья эволюция наглухо спаяла меня с тобой. Мы теперь неделимы. Перед Правнуком, правда, неудобно, но кто же знал. Вот как помрёшь, к нему вернусь. Ток если ты в боги выбьешься, помирать будешь не скоро. Жесть, короче. А мне надо просто слинять с твоей планетки. «Очкую я, Димон!», — вдруг воспроизвёл он какого-то непонятного комика явно из моего мира.

— Понял, — улыбнулся я. — Вали тогда уже, а я дела разгребать пойду.

Да, дел было немеряно. И я не про уборку мусора на кухне. С трудом встав, чувствуя переполненный желудок, поплёлся с кухни. На дворе, оказывается был ранний вечер. Окон на кухне не было, и потому я даже не догадывался, какой сейчас день и сколько времени прошло.

Антон Сергеевич попался мне прямо в коридоре. Критически осмотрев меня, он поинтересовался:

— Что, ожил? Закончилось? Поговорим?

— Ну, пойдём в кабинет, — буркнул я. — Хотя, мне бы поспать хоть пару часов. Сколько меня не было? Точнее, я знаю, что я был, ложной работал, и, кажется, даже руки меня. Поскольку мышцы болят на обеих. Но сколько я жрал?