Эра Мангуста. Том 9

Третьяков Андрей

— Так кот, не отвлекай! — вежливо попросил я. — Но, чувак, мы к этому разговору вернёмся, учти! Это невозможно интересно! Хочу всё знать!

— Всё я тебе не расскажу, прав таких не имею, — нагло усмехнулся котяра. — Но в общих чертах поведаю, хотя, ты и сам уже всё понял, я же вижу. Да, ты прав, так оно и работает. Жил достойно — возвысился. И это не про «не укради» и вторую щёку. А именно про честь и совесть, защиту близких и достоинства. Иначе — упал вниз. Всё максимально просто. Но, ты не добрался до возможности перерождения с сохранением памяти. Так что, у тебя

ещё всё впереди. «О, сколько нам открытий чудных, готовит…».

Кот замолчал, а я на секунду завис. Сложно. И напоминает религию индусов и славянских язычников. Что это за мир такой, в котором я оказался? Бр-р-р, я аж головой затряс. Мне было сложно воспринять такое, хотя вот прямо сейчас я живу в мире с миллионами богов. Но, это уже привычно и нормально. Сложно!

— И последнее, — промурчал блохастый. — Во-первых, блох у меня нет, а во-вторых, скорее всего, мы теперь будем перерождаться вместе. Так что не поднасри, пожалуйста. На нижних планах бытия я оказаться не хочу. В твоём прежнем мире это называли Адом. Ты там уже был однажды, и я точно знаю, что тебе не понравилось.

Ну уж нет! Не потому, что я боюсь какого-то там Ада, а потому, что хочу жить «достойно, правильно, по чести»! Защищать род, родину, родных. Расти.

— Боги не прощают неповиновения, — попытался привести меня в чувство дедушка Нади. — Будь осторожней!

— С моим богом я «на ты», у нас всё обсуждаемо, — твердо сказал я. — А остальным ко мне соваться не надо. Если только с уважением. Достали они, если честно, во главе с Кречетом.

— Так это правда, — задумчиво протянул Тайпанов. — Если ты погибнешь, девушки смогут вернуться обратно?

— Маловероятно, — честно ответил я. — Но, они с комфортом смогут продолжить жизнь там. Создать семьи и жить, как многие там. Но, главное — в безопасности.

— Мир заселён? — удивился мужчина. — И как давно? Под чьим тотемом? Есть информация?

— И очень развит, — усмехнулся я. — Но, тотемов там нет. Не знаю, кто это организовал, чей род. Но доступа богам туда нет вообще. Там они будут в безопасности.

— Я согласна! — воскликнула Коброва. — Сделай это, Андрей! На таком этапе противостояния тебя и Кречета я уже ни на что не надеюсь.

Я взглядом обратился к деду. Тот едва заметно кивнул, как кивали герои крутых фильмов в мемах прошлого мира про похлопывание жены по заднице. И я решился. Не знаю, хватит ли у меня энергии, но я пообещал себе, что спасу девчат любой ценой. Даже если понадобится энергия моей души и она уйдёт на перерождение. Да даже если развоплотится. Да, я проиграю, но при этом выиграю. Сумбурно, но именно так я себя сейчас ощущал.

Я обнял обеих девушек и представил, что мы на том самом пляже. Спустя секунду в нос мне ворвался запах моря, а по ушам ударил крик чаек. Я открыл глаза. Да, мы оказались возле огромной палатки, предназначенной для ночлега.

Рядом стоял столик, и даже табуретка, подаренная Системой, была на месте. Девчата посмотрели на меня влюблёнными глазами, а после, не сговариваясь, скинули с себя всю одежду и бегом рванули к полосе прибоя. Я невольно залюбовался великолепными стройными фигурками

девушек. Ох, великий Мангуст, дай мне сил устоять!

— А нахрена? — вместо дедушки хихикнула Либи у меня в голове. — Ржу над вашими человеческими условностями. Вот я бы тебе сразу… ой… в смысле, я не… я не это имела ввиду!

Голосок затих, окатив меня волной смущения. Но, ей вторила Нинг:

— Да что ты, подружань? Это же естественно! А что естественно, то не без оргазма! Короче, Андрюш, давай, божий суд скоро, или как его у тебя раньше в твоём называли? Короче, на нашем языке это «внеплановый сбор вершителей божественности». Мудрёно. На самом деле там соберутся пара тысяч старпёров и начнут перемывать тебе кости, не ссы только. И всё будет запиписечно.

— Нинг! — возмутился я. — Общение с котом не идёт тебе на пользу, что за выражения?

— Ну ладно, не дрейфь, всё будет в шоколаде! — усмехнулась огненная малявка. — Так лучше? Я же не об этом! У меня давно чесалка чешется. И да, у нас всяких болячек не бывает, потому понимай как надо. У бедной Либи ещё дольше. Но, она скромняшка. Мы этого заседания ждём, как… манны небесной, так, кажется, у вас говорят? Точнее, говорили.

— Так, стоп! — рявкнул я. — Я купаться, а вы тут фантазируйте. Если что, я люблю вас, но как… хороших подруг. Хотя я прекрасно осознаю, что дружбы между полами не бывает.

— Злой ты! — буркнула Нинг и замолчала, обиженно сопя мне в ухо на каком-то ментальном плане. Либи запыхтела во второе ухо. И тут передо мной появился кот.

— Море-е-е! — заорал он и двумя прыжками долетел до берега. Не останавливаясь, он рванул в воду.

Вы видели кошек, которые любят воду? Вот и я нет. Хотя вру, знал парочку за всю прошлую жизнь. Которых купали с рождения. Но это исключение. Этот же изображал из себя дельфина, быстро нагнав девчат и с шумом отплёвываясь от очень солёной воды. Не выдержав, я с разбега присоединился к компании.

— Ты же нас не бросишь тут одних? — в самый разгар веселья вдруг спросила Наталья. — Ты же тоже в опасности, и намного больше, чем мы, обе взятые.

— Брошу, — честно сказал я. — Мне придётся вывозить всю ситуацию. Как только я победю, то есть побежу… чёрт, одержу победу, короче! Потерпите, любимые.

Ласковые волны качали нас, то приподнимая, то заливая с головой, чайки пытались попасть навозом нам на головы, недалеко был берег с высокими пальмами и непонятными зарослями, растущими прямо на песке.

Я представил, что у нас накрыт стол всякими вкусняшками и тут же почувствовал слабость. Да, материализация мне пока недоступна, слишком мало энергии. Наплескавшись, мы выползли на берег.

Раньше я ненавидел купаться, моментально замерзая. Наверно, такая особенность организма. В этой же воде я не мёрз, в ней было градусов тридцать. Реальный курорт. Круто!

Сумка с долгоиграющими продуктами нашлась в тамбуре палатки. Как и плита, так что можно было прожить пару недель плотно питаясь. К моему удивлению, здесь же нашёлся и местный планшет. Отчего-то мне в память врезалось, что я его оставил у памятника мне, любимому, возле тонкого места.