Эра Огня 2. Непогашенная свеча
Шрифт:
— Вот-вот занятия начнутся, — сказал я. — Ты их так ждала.
Она пожала плечами.
— Больше не хочешь? — глупо переспросил я.
Опять пожала плечами. Потом нехотя добавила:
— Я надеялась, мы будем учиться вместе.
— Авелла… Скажи, ну что во мне такого особенного?
Она немножко ожила от этого вопроса.
— Ты совершенно особенный! Как будто из другого мира.
Какая проницательная Авелла… Даже не знаю, что сказать. По идее, можно и признаться, ведь она клятву дала. Но лучше не сейчас,
— Ты сильный маг, но совсем не задаёшься, — продолжала Авелла. — Ты согласился со мной дружить, хотя я такая… вот.
Я почувствовал, что закипаю. Тарлинис, мразь такая… Это ж как надо было измываться над дочерью, чтобы она, при такой внешности, испытывала комплексы?! Надо же, брюнетка у него не получилась! Рыцарь, блин… Бывший.
— Неужели твой жених никогда не говорил тебе, какая ты красивая и замечательная?
— Говорил, — кивнула она. — Но я ему не верила. Он не настоящий.
— Это как? — опешил я.
Авелла судорожно облизнула губы и вывалила на меня свою теорию вселенной:
— Его за меня решили, вот как. И родителей я не выбирала. И академию Земли. Это всё — не настоящее. А настоящее только то, что сам выбираешь. У меня сейчас две настоящих печати: одна хорошая, а другая — страшная. И ещё ты.
— Я не печать!
— И Ямос, наверное. А ещё я думаю, что Талли настоящая. И Лореотис. Мы сегодня с ним вместе к ней пойдём.
Вот теперь разговор коснулся той темы, к которой я не знал, как подобраться.
— Отлично! — воскликнул я, пожалуй, излишне радостно. — А ты сможешь передать зеркальце Лореотису ненадолго? Мне бы очень хотелось с ним поговорить.
Авелла рассеянно кивнула и продолжила гнуть свою линию:
— Настоящее — это то, что ты сам делаешь, а ненастоящее делает тебя. Настоящее — это ты, а ненастоящее — снаружи. Я всю жизнь старалась быть ненастоящей, пока не увидела тебя на рынке. Ты как-то так на меня посмотрел, что я почувствовала, что ты меня видишь, настоящую, и сначала даже испугалась, а потом Зован тебя толкнул, а я… А я пришла.
Я мысленно почесал в затылке. Звучало это всё не то по-детски, не то безумно, однако не было никаких сомнений, что Авелла выворачивает передо мной свою душу.
— Глупо звучит, знаю, — потупилась она. — Я никому этого никогда не говорила, вот и получилось непонятно.
— Всё понятно получилось. Ты необыкновенная, Авелла.
Она покраснела. Наверное, из-за того, что я был «настоящим».
— Мне сейчас нужно идти, — соскочил я с подоконника. — Можешь мне пообещать одну вещь?
Она вопросительно вскинула брови.
— Улыбнись сегодня хоть разок.
— По-настоящему? — серьёзно
— Только по-настоящему.
Вздох, раздумья…
— Я постараюсь.
***
Для второго из утренних разговоров я пожертвовал завтраком. Пошёл сразу в академию, отыскал кабинет ректора и постучался. Было отчасти приятно, отчасти непривычно, что здесь, в подводных зданиях, используются самые обычные двери.
— Сэр Мортегар! — обрадовался ректор, увидев меня. — Как хорошо, что вы сами пришли. У меня как раз выговор для вас.
— За неприличное обнажение? — спросил я, садясь на стул. Ночное чтение устава на многое открыло мне глаза.
— Правильно! — Ректор буквально лучился злорадством. — Вы ведь не ходите в трусах там, у себя, на земле? Полагаю, нет! Почему же здесь вы ведёте себя столь неподобающим образом? Если бы вы заглянули в сумку, то обнаружили бы там плавательный костюм!
— Мне очень жаль, каюсь, больше этого не повторится.
— И особенно это касается вашей рабыни. Я понимаю, что вы не воспринимаете рабов, как людей, но здесь всё иначе. И когда в академгородке, возле общежития парней, появляется чуть ли не голая девушка…
— Тогда нужен ещё один костюм, для неё.
Мы с ректором играли в молчаливые гляделки не меньше минуты. У меня сложилось впечатление, что мы оба вспоминали вчерашний разговор.
— Сегодня получите, — буркнул ректор, сразу растеряв весь запал.
Он, похоже, собирался закруглить разговор, но разговор только начался. Я вытащил из Хранилища книжку с уставом и, листая её, изложил ректору свои взгляды на жизнь в целом и жизнь в академии в частности.
Сказать, что ректор взорвался, значило бы жестоко преуменьшить. Он вскочил, забегал по кабинету.
— Это касается только студентов клана! — орал он.
— Да нет же, написано просто «студент», — мягко возражал я, показывая нужное место в уставе.
— Но ведь речь о магических браках! — выл ректор, схватившись за голову.
— Вот посмотрите: «Если студент состоит в браке…».
— Но меня не предупредили!
— «…в трёхдневный срок после получения заявления администрация обязуется предоставить…»
— Покажите мне вашу запись!
Я выудил из интерфейса свою брачную запись и постарался сделать её общедоступной.
— Я ненавижу вас, сэр Мортегар! — скрипнул зубами ректор.
— Вполне вас понимаю. Я сам себя ненавижу. Ума не приложу, как такое жалкое существо, как я, смеет ползать, да ещё чего-то там требовать. Это явно какая-то ошибка, и скоро кто-то положит этому конец. Но до тех пор — рассмотрите, пожалуйста, мою просьбу. Не ради меня, но ради прекрасной девушки, единственной отрадой которой оказался я. Представляете, каково ей приходится?
— Да она дворца заслуживает, с полным штатом прислуги и личным выездом!