Эра титанов
Шрифт:
Я принялся вглядываться в темный лес и не сразу сумел различить мерцающие между деревьями огоньки, которые направлялись в противоположную от самолета сторону – это был поток людей, двигавшихся в темноте, и некоторые из них бежали. А свет, видимо, шел от их мобильных телефонов.
– Куда они идут? – спросил я, ни к кому определенному не обращаясь.
– Вы что, не слышите? – не поднимая головы от колен, задала вопрос женщина, которая сидела на земле возле трапа.
Я замер и прислушался, и вскоре услышал доносившиеся издалека громкие крики о помощи.
Глава 4
Харпер
В
У меня горели ноги, и от каждого шага по всему телу разливалась боль, которая поднималась от нижней части живота. В голове то и дело возникали слова «удар» и «кровоизлияние в мозг» вместе с предупреждением доктора, что любые чрезмерные нагрузки могут иметь фатальные последствия.
Я понимала, что должна остановиться, потому что задерживала Ника. Не говоря ни слова, я сдалась и, упершись руками в колени, попыталась отдышаться.
Стоун мгновенно остановился возле меня и опустился на землю.
– Что с тобой?
– Все отлично, – выдавила я из себя между вдохами. – Просто запыхалась. Ты иди, я догоню.
– Доктор сказала…
– Я знаю, со мною все нормально.
– Голова не кружится?
– Нет, все хорошо. – Я посмотрела на своего нового знакомого. – Если я все это переживу, то запишусь в тренажерный зал и буду ходить туда каждый день. И завяжу со спиртным до тех пор, пока не смогу пробежать пять километров без остановок.
– А я, если мы это переживем, первым делом закажу хорошую порцию выпивки.
– Отличная идея! Тебе – выпивка, а мне – тренажерный зал.
Ник смотрел на мерцающие вдалеке огоньки, которые начали собираться, точно светлячки, около чего-то за деревьями: что именно там было, я не видела. Его лицо превратилось в маску сосредоточенности, и мне стало интересно, чем этот человек зарабатывал на жизнь. Чем-нибудь вроде того, что происходило сейчас? Например, урегулирование кризисных ситуаций… У него отлично получалось, и он держался абсолютно уверенно, когда говорил людям, что они должны делать. Я совсем не такая. Интересно, чем еще мы отличаемся друг от друга и есть ли вообще хоть что-то, объединявшее нас?
– Я готова, – сказала я, и мы побежали дальше, на сей раз медленнее, чем раньше.
Через несколько минут деревья расступились, и картина, представшая моим глазам, оказалась для меня полной неожиданностью.
Около двадцати человек стояли рядом за линией деревьев на берегу озера, уходившего к горизонту так далеко, что его конца не было видно. Однако ужас на меня навели поднимавшиеся на пятьдесят футов над водой обломки и темная, с неровными краями дыра, похожая на рот огромной рыбины, – открытая передняя часть центрального салона самолета, оторвавшаяся в том месте, где находились крылья. Мы увидели один ряд кресел, но все они были пустыми.
Судя по всему,
Для середины ноября было довольно холодно, и мое дыхание окутывало лицо белыми облачками, особенно яркими на фоне ночного мрака. Я подумала, что вода в озере наверняка ледяная.
Внутри самолета я заметила какое-то движение, а потом увидела лысеющего мужчину, который пробежал по проходу и остановился у дыры. Ухватившись за спинку кресла, он выглянул наружу, и его лицо побелело от страха. Но все же он попытался набраться храбрости, чтобы спрыгнуть вниз. Ему не пришлось долго думать, потому что сзади в него врезался крупный молодой мужчина, и они вместе перевалились через край. Падая, второй пассажир зацепился ногой за кусок искореженного металла, его развернуло, и он рухнул в воду под углом, но не задел человека, который свалился в озеро перед ним.
В следующее мгновение я заметила краем глаза еще какое-то движение и посмотрела на воду: два других человека отчаянно работали руками и ногами, направляясь в сторону берега. Те, кто уже выбрался из обломков, столпились у кромки воды, мокрые и дрожащие от холода. Я подошла поближе, пытаясь понять, что произошло, из обрывков их разговоров:
– Хвост самолета упал в воду.
– Сила… мне показалось, что я пролечу сквозь кресло.
– Я прополз прямо по телам трех человек. Мне кажется, все они были мертвы. Они не шевелились. Что еще мне оставалось делать?
Я спросила себя, насколько в озере холодная вода и как быстро наступает смерть от переохлаждения.
У дыры с рваными краями появился мужчина в голубой спортивной куртке. Он присел на краю, собираясь с мужеством, чтобы спрыгнуть вниз, когда над озером разнесся громкий голос Ника:
– Стойте! Если вы спрыгнете, то убьете всех, кто остался в самолете.
Это прозвучало очень мелодраматично, однако слова Стоуна привлекли внимание мужчины в голубом, а также мое и всех остальных на берегу.
Ник подошел к кромке воды.
– Послушайте! – крикнул он. – Мы вам поможем, но вы должны собрать всех, кто остался в живых, у этой дыры.
Мужчина внутри самолета – полноватый, лет пятидесяти, по моим прикидкам, – стоял у дыры, и на лице у него застыло недоумение:
– Что?
– Возьмите себя в руки, успокойтесь, – сказал ему Стоун. – Самолет погружается в воду. Когда она начнет заливаться в грузовой отсек внизу, он быстро опустится на дно. Вы и те, кто в сознании, должны действовать сообща. Приведите в чувство всех, кого сможете, затем найдите тех, кто жив, но не в состоянии двигаться, и перенесите их к дыре. Если вы это сделаете, остальное мы возьмем на себя. Вы меня поняли?