Эра титанов

Риддл А. Дж.

Они рухнули в воду на очень высокой скорости и исчезли в черной бездне.

У меня пересохло во рту, и сердце отчаянно застучало в груди.

Оливер уронил планшет на пол. По его лицу пробежала тень, а потом оно окаменело. Он сердито постучал по планшету, связываясь с заложенной в разных местах электростанции взрывчаткой, и активировал ее, включив счетчик времени, поставленный на пять минут, и несколько периферийных зарядов с задержкой в шестьдесят секунд.

Экран заполнили бегущие цифры, пошел обратный отсчет.

Господи!

– Проклятье, что ты делаешь?! –

закричал я.

– Все кончено, Ник. – Шоу засунул планшет внутрь рукава своего скафандра и начал натягивать перчатку, но я потянулся за планшетом.

Он оттолкнул меня, и я упал. Мне не удалось уберечь раненую руку, и все мое тело пронзила боль.

Оливер поднял Грейсона на ноги и потащил его в сторону двери.

– Когда заряды сработают, – быстро заговорил он, – мы побежим на следующий уровень и выбьем дальние окна – они выходят на Атлантику. Прыгай и не смотри назад.

Его сын обернулся и взглянул на меня – я все еще лежал возле стойки, сквозь пелену боли пытаясь сложить все кусочки головоломки.

Шоу-старшему было наплевать на тысячи колонистов – и на всех людей в Титан-сити, – во всяком случае, сейчас. Его интересовал только Грейсон. Вот что им двигало. Любовь к сыну и верность Николасу. А Харпер убила Николаса. Почему?

«Все кончено, Ник, – зазвучали в моей памяти слова, которые говорила мне моя копия из будущего. – Оливер и я убили тех, кого любили. И всех остальных, если уж на то пошло».

Я что-то упустил. Оливер украл терапию бессмертия для Грейсона, для блудного сына, которому хотел дать еще один шанс. И теперь этот запутавшийся мальчик тридцати одного года смотрел на меня, а отец обнимал его за плечи – отец, прежде его не любивший.

Но почему Николас помог старшему Шоу украсть терапию? Вот что он мне сказал:

«Я встретил женщину, которая была очень близка к смерти. Как и Оливер, я не мог представить, как буду жить без нее. Я выставил себя в качестве замены, но мое предложение также не набрало необходимого большинства. Мы с Оливером больше всего на свете хотели спасти любимых нами людей».

Я вспоминал время, проведенное рядом с Николасом. Он хорошо меня знал и с легкостью мною манипулировал. Ему требовались пассажиры нашего рейса для атаки. Так зачем он пришел сюда? Чтобы уничтожить квантовый мост? Они были готовы заплатить любую цену за то, чтобы пассажиры остались здесь. В кого он превратился? Властелин в созданном им мире, этот человек был полон высокомерия. А потом его охватила скорбь, когда созданный им мир рухнул и под его обломками погиб единственный человек, которого он любил…

Сосредоточься.

Вот вопрос, который мне следовало задать: почему они выбрали именно рейс 305?

В моем сознании вновь прозвучали слова моего двойника:

«У нас появилась невероятная возможность: рейс, на котором летели ключевые фигуры, создавшие «Фонд Титанов», – теперь мы могли исправить ошибку, сделанную в вашей временной линии».

Однако

они велели Юлу и Сабрине сесть на этот рейс, изначально эти двое не должны были лететь на нем в нашей временной линии. Только Харпер, Грейсон и я… Для Оливера главным был Грейсон. Это был его второй шанс восстановить отношения с сыном. А для Николаса… ему нужна была Харпер. Иначе и быть не могло. Любовь всей его жизни. И она его остановила, каким-то образом поняв, что это не я, а тот, кем я стану в будущем. Вот почему он так старательно выкачивал из меня информацию о каждой секунде, которую я провел с Харпер!

Должно быть, она знала что-то такое, что оставалось неизвестным мне. Она отдала жизнь, чтобы остановить Николаса, помешать ему завладеть устройством. Она отобрала у него единственное, чем он так хотел обладать, – себя.

– Остановитесь! – закричал я и снова опустился на пол.

Грейсон повернулся ко мне, но Оливер продолжал держать его за руку и что-то шептать ему на ухо.

– Он ведь пришел сюда за ней, верно? – спросил я у Шоу-старшего. – За Харпер?

Оливер обернулся, и на его лице появилась насмешливая улыбка.

– Грейсон, возьми планшет! – закричал я. – Останови отсчет!

Под ногами у нас вздрогнул пол, и стеклянные фигурки и безделушки начали падать, разлетаясь на мелкие осколки. Во все стороны полетела колючая пыль, и сверху на меня посыпались куски стекла.

Я почувствовал, как меня поднял Майк, и мы, спотыкаясь, двинулись по хрустящим под ногами осколкам к выходившей на лестницу двери, к которой Оливер тащил своего сына.

– Помоги нам, Грейсон! – крикнул я.

Старший Шоу обернулся и выстрелил в меня – он попал мне в плечо, и меня отбросило обратно в магазин. Я упал на спину и заскользил по битому стеклу. Осколки вгрызались в мою кожу, и мне казалось, будто мое тело пронзали миллионы острых иголок.

Майк попытался выстрелить в Оливера, но тот опередил его, пальнув ему в голову. Мертвое тело моего молодого помощника рухнуло рядом со мной.

Грейсон схватил отца за руку, стараясь вырвать у него оружие. Наши глаза встретились, и я увидел в них боль, печаль и сомнения. Эти мгновенные колебания позволили Оливеру прижать руки сына к бокам – он снова начал что-то говорить, но Шоу-младший сумел высвободить правую руку, вытащить планшет из его рукава и отшвырнуть его в сторону. Планшет остался лежать между нами, и Грейсон метнулся к нему, но отец изо всех сил подтолкнул его к стеклянной стене.

Я с ужасом наблюдал, как они вместе перевалились через перила, а через секунду услышал глухой треск ломающегося гранита. Остатки статуи Титанов разбились на куски, а потом раздался громкий всплеск, и кровь обоих Шоу хлынула в бассейн.

Экран планшета треснул, но обратный отсчет продолжался.

Я попытался сесть. При каждом движении стекло еще глубже впивалось в мое тело. Я полз, и в мои колени и локти сквозь остатки скафандра врезались все новые осколки.

Шаги. Тяжелые ботинки застучали по мрамору. Титаны и колонисты спускались по роскошной центральной лестнице.