Эра зла
Шрифт:
— Bay! — Кристиан недоверчиво вертел в пальцах доставшуюся ему банку, мысленно вспоминая вкус любимого напитка, ставшего сейчас чрезвычайной редкостью. — Настоящее?
— Дрянь не пьем! — высокомерно отрезал блондин.
— У каждого настоящего мужчины должны быть сухие ноги, горячее сердце и холодное пиво, — подмигнул каштановокудрый. — Хотя избыток… э-э-э… — архангел замялся, подбирая словечко поприличнее, — скажем так, мужественного пыла нашего друга Конрада привел к весьма печальным последствиям. И ладно бы лишь для него одного…
— Ну и натворил же он дел, жаль, что не сдох, паскудник! —
— Видимо, я и правда чем-то заслужил ваше пристальное внимание. — Конрад протянул к огню замерзшие пальцы и коротко представил архангелов своим друзьям. — Вон тот белокурый шалопай — Уриэль, добродушный философ рядом с ним — Гавриил, а старый ворчун — доходяга Самуил!
— Хам, причем беспросветный и неисправимый! — чуть повеселев, Самуил крепко пожал руку оборотня, благодаря его за столь оригинальную характеристику, похоже пришедшуюся ему по душе. — Связавшись с тобой, никогда не бываешь уверен точно: то ли нужно спасать твою злополучную задницу, то ли правильнее будет ее надрать…
— За что? — обиделся Кристиан, весьма трепетно относившийся к положительной репутации своего командира. — Да если бы вы только знали, какой он герой! Подвиги Конрада вошли в историю нашего мира!
Тут вервольф скептично усмехнулся, потому что лучше других понимал истинную подоплеку своих геройств, но предпочел помолчать. Он подозревал, что разговор с архангелами не ограничится одними лишь безобидными шуточками, а станет серьезным испытанием для его совести и чувства долга перед Селестиной. Ну ведь не пиво же пить заявились сюда крылатые божьи воины, на самом-то деле? А поэтому, заинтригованный донельзя, он решил изобразить из себя этакого застенчивого праведника, отлично зная, что именно скромность заставляет нас уважать других, внимательно их слушать и не перебивать, особенно в тот момент, когда они хватят конкретно тебя…
Но, увы, пускать пыль в глаза проницательным архангелам оказалось отнюдь не легким занятием даже для столь опытного притворщика, как Конрад.
— Ага, герой — хрен горой! — с похабной издевкой в голосе уточнил Уриэль. — Да ты хоть сам-то осознаешь, что натворил?
— Бес попутал, — виновато пробубнил оборотень, отводя взгляд и смущенно пиная мерзлую землю носком своего тяжелого ботинка, — вот и вляпался я в историю!
— Надо же, он еще и мальчика-одуванчика из себя корчит! — возмущенно процедил Самуил. — Неслыханная наглость…
— Кто же виноват в том, что, кроме истории, вы ничего толком делать не умеете? — почти риторически вопросил уравновешенный Гавриил.
— Бог! — дерзко парировал находчивый Кристиан, мало что понимающий в оном загадочном разговоре, но твердо держащийся стороны своего командира.
Архангел скептично дернул плечом.
— Лазая по деревьям, обезьяны мечтали стать ангелами и парить в небе, — густо хохотнул чернявый Самуил, — но эволюция заставила их спуститься на землю и превратиться в людей! Хотя, видит бог, Конрад еще не самый гадкий образчик вашей греховной породы…
— Командир — мужик хороший, а что плохого можно найти в хорошем человеке? — несговорчиво нахохлился спорщик Кристиан.
— Хорошего человека не могут испортить ни власть, ни
Но фон Майер лишь наплевательски отмахнулся рукой:
— Не критично! Деньги дело наживное, от власти одни проблемы, а слава и вовсе преходяща…
— Ну ладно, назови мне тогда хотя бы одну истинную ценность, еще не изжитую в вашем несчастном, залитом кровью мире? — заинтересованно прищурился Гавриил.
— Любовь! — весомо бросил Конрад, внимательно наблюдая за непредсказуемой реакцией архангела.
Кристиан протестующе поморщился, ибо, как и все прочие мальчишки его возраста, превыше всего на свете ценил именно эти, только что отвергнутые его командиром блага: богатство, славу и авторитет.
— Женщины… — протяжно вздохнул Самуил, умудрившись вложить в это короткое слово целую гамму противоречивых эмоций и чувств. — От них все наши беды! Женщина — это рай для глаз мужчины, ад для его ума и чистилище для карманов…
— Мудро сказано! — согласно кивнул Гавриил.
— Ой, — смешливо всплеснул ладонями Уриэль. — Братья, а вы помните, как появилась первая женщина? Адам жаловался Господу: «Отче, я же просил жену из серебра!» А Господь ему ответил: «Так се ребро и есмь!»
Архангелы дружно заржали, но Конрада весьма покоробили их фривольные байки, касающиеся женского пола. Да и кому, спрашивается, понравится, если некие не очень тактичные балагуры начинают сыпать соль тебе на раны и высмеивать твою самую сокровенную мечту?
— Уроды! — мрачно констатировал вервольф. — Женоненавистники хреновы.
— Зато мы душевно богаты! — Уриэль специально поддразнивал влюбленного оборотня, выводя того из себя. Впрочем, когда самому похвастаться нечем, то самое время начинать охаивать других…
— Уроды! — повторно припечатал не на шутку разозлившийся Конрад. — Духовно вы бедные, да к тому же еще и душевнобольные.
Архангелы рассерженно насупились.
— Ну и пожалуйста, сам тогда рви когти и спасай свою Селестину, если уж ты такой вредный! — склочно фыркнул вспыльчивый Уриэль. — Вы с ней сами на пару эту кашу заварили, сами ее и расхле… — но закончить он не успел, потому что, проникшись смыслом произнесенной архангелом фразы, фон Майер молнией взвился со своего места и требовательно схватил за грудки совершенно оторопевшего от подобной прыти блондинчика.
— Где она, что с ней, колись немедленно, канарейка-переросток, а иначе я тебе все перья повыдергиваю! — сиплым от волнения голосом потребовал Конрад, бесцеремонно тряся обомлевшего от неожиданности архангела, вялой тряпочкой болтающегося в мощных руках вервольфа. — Ну?.. — он угрожающе нахмурил брови.
— Эй, полегче на поворотах! — с негодованием крякнул дюжий Самуил, извлекая младшенького из цепких лап оборотня. — Охолони, брат!
— Да какой он нам брат?! — протестующе заголосил освобожденный Уриэль, сердито опускаясь на карачки, ползая по земле и подбирая испачканные грязью оторванные пуговицы, прежде украшавшие его щегольскую курточку. — В гробу я таких братьев видал…