Эрагон.Наследие
Шрифт:
Если худшие опасения оправдаются, думал он, тогда победам варденов суждена недолгая жизнь. Мало того, в таком случае вряд ли и он, и все остальные вардены доживут до конца этого дня.
Один из его посыльных — светловолосый лучник без шапки и с ярко-красным румянцем на скулах — выбежал из улочки справа от площади и как вкопанный остановился возле той каменной глыбы, на которой сидел Роран.
— Ты нашел Мартланда? — спросил Роран.
Лучник кивнул, пытаясь отдышаться; волосы упали ему на лоб, покрытый каплями пота.
— И передал ему мое
— Да, командир. Мартланд велел сказать… — гонец помолчал, поскольку дыхания ему все еще не хватало, — что бани солдаты оставили, но теперь забаррикадировались в каком-то замке у южной стены.
Роран невольно взмахнул рукой, и острая боль пронзила только что вправленное плечо.
— А как обстоит дело с теми сторожевыми башнями, что находятся между банями и зернохранилищами? Их уже захватили?
— Две захватили, возле остальных сражение еще продолжается. Мартланд убедил некоторых эльфов прийти и помочь ему. Он также…
Приглушенный рев, донесшийся, казалось, из нависавшей над цитаделью скалы, прервал речь гонца.
Тот страшно побледнел, и румянец на скулах проступил еще ярче, словно румяна, наложенные на бесцветное лицо покойника.
— Командир, это ведь…
— Ш-ш-ш! — Роран склонил голову и прислушался. Парень был прав: так реветь мог только Шрюкн!
В течение нескольких минут они прислушивались, но не услышали больше ни звука. Затем изнутри цитадели донесся новый рев. Рорану показалось, что в этом жутком «хоре» он различает и другие голоса, хотя и не был уверен, кому именно они принадлежат.
Люди, эльфы, гномы и ургалы словно замерли и стали смотреть в сторону цитадели.
Снова раздался рев, еще громче и продолжительней, чем в предыдущие разы.
Роран вцепился в край носилок.
— Убей его! — пробормотал он. — Убей этого ублюдка!
Толчки и несильная, но ощутимая дрожь прошла по городу, словно рухнуло какое-то огромное здание, а за этим послышался грохот и треск.
Затем установилась тишина, и теперь каждая последующая секунда казалась Рорану значительно дольше предыдущей.
— …А ты не думаешь, командир, что Эрагону нужна наша помощь? — тихо спросил у Рорана лучник.
— Мы ничего не можем для них сделать, — ответил Роран, не сводя глаз с цитадели.
— А может, эльфы…
Земля затряслась, точно по ней прокатился раскат грома, а потом вся внешняя стена цитадели словно взорвалась. Оттуда вырвалось облако белого и желтого пламени. Оно было таким ярким, что Рорану показалось, будто он видит тело светловолосого лучника насквозь, каждую его косточку; парнишка просвечивал на фоне этого пламени, точно спелая клюква на фоне горящей свечи.
Роран схватил молодого лучника в охапку и перекатился за каменную глыбу, на которой только что сидел.
Оглушительный взрыв прогремел сразу после того, как они оба упали ничком. Рорану показалось, что в уши ему вонзились острые копья. Он вскрикнул от боли, но своего голоса услышать не смог — как, впрочем, не слышал он и ничего вокруг. Даже мостовая под ними ходила
Пыли было столько, что Рорану пришлось зажмуриться. Вместе с лучником он прижимался к земле, пережидая, когда закончится это землетрясение, а если пытался вздохнуть, то горячий ветер уносил воздух прежде, чем тот успевал коснуться его губ. Роран задыхался — ему никак не удавалось наполнить легкие. А потом что-то ударило его по голове, сбив с него шлем.
Вскоре землетрясение стало проходить, и Роран открыл глаза, страшась того, что может увидеть.
Воздух был серым и непрозрачны, ничего не было видно уже шагах в двадцати. Мелкие щепки и каменные осколки продолжали дождем сыпаться с небес вместе с хлопьями сажи. Кусок бревна, лежавший напротив Рорана — это был кусок лестничного пролета, разломанного эльфами при попытке открыть ворота, — все еще горел после того огненного взрыва. Бревно обуглилось почти но всей длине. Воины, которые во время взрыва оказались на открытом пространстве, теперь плашмя лежали на земле; некоторые еще шевелились, а некоторые явно были мертвы.
Роран посмотрел на лучника. Тот прокусил себе нижнюю губу, и весь подбородок у него был в крови.
Они помогли друг другу подняться с земли и дружно посмотрели в ту сторону, где была цитадель. Но рассмотреть ничего не смогли: там царил какой-то темно-серый туман . Эрагон!Сумели ли они с Сапфирой выжить после такого взрыва? Великие боги, да разве можно было выжить в таком аду!
Роран несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь вернуть слух — в ушах стоял звон, и было довольно больно, но никакие ухищрения не помогали. Он коснулся правого уха и увидел, что пальцы у него в крови.
— Ты меня слышишь? — крикнул Роран лучнику, но сам не услышал ни слова. Его рот двигался совершенно беззвучно.
Лучник нахмурился и покачал головой.
Приступ головокружения заставил Рорана прислониться к каменной глыбе. Выжидая, когда к нему вернется чувство равновесия, он думал о том скалистом выступе, что нависает над городом, и ему вдруг пришла в голову мысль, что всему Урубаену, возможно, грозит страшная опасность.
«Нам нужно уйти отсюда, пока эта скала не рухнула». — Роран сплюнул кровавую слюну, смешанную с грязью, и снова посмотрел в сторону цитадели. Пыль все еще висела в воздухе. И горькая печаль охватила его душу.
Эрагон!
70. Море крапивы
Тьма и внутри этой тьмы — тишина.
Эрагон чувствовал, что куда-то скользит, а потом… А потом ничего. Он мог дышать, но воздух был затхлый, а когда он попытался пошевелиться, давление на созданные им чары усилилось.
Эрагон установил мысленную связь со всеми, кто был с ним рядом, проверяя, всех ли ему удалось спасти. Эльва была без сознания, Муртаг тоже, но главное — оба живы. Как и все остальные.