Эрагон
Шрифт:
«Быстрей, ещё быстрей!» — подгонял он Сапфиру.
Она ничего ему не отвечала, уверенно хлопая крыльями. Эрагон надеялся, что раны, перевязанные тряпками, будут все-таки меньше его беспокоить, но при малейшем движении ему казалось, что в ляжки впиваются чьи-то острые клыки. Он даже зажмурился и втянул голову в плечи. Скоро по ногам потекли горячие ручейки крови, и Эрагон «услышал» сочувственные мысли Сапфиры. Теперь она старалась лететь ещё быстрее, изо всех сил работая крыльями. Земля стремительно проносилась внизу — словно кто-то выдёргивал из-под них покрывало. «Наверное, — думал Эрагон, — с земли мы кажемся всего лишь крохотным пятнышком в бескрайнем небе».
До полудня было ещё далеко,
«Сапфира! Скорее! Спускайся прямо тут!»
Она сложила крылья и камнем ринулась вниз; ветер свистел у Эрагона в ушах — скорость была поистине угрожающей. Затем дракониха немного выровняла полет, направляясь к лесу.
«Нет, приземляйся в поле!» — велел ей Эрагон, покрепче ухватившись за чешуйчатую шею.
Когда они оказались всего в сотне футов от земли, Сапфира, удерживая равновесие взмахами могучих крыльев, устремилась вниз и тяжело приземлилась. От резкого толчка Эрагон невольно разжал руки и полетел носом вперёд, здорово треснувшись о землю. Пошатываясь и хватая ртом воздух, он встал на ноги и огляделся.
Дом словно взорвали изнутри. Бревна и доски, некогда служившие стенами и крышей, были разбросаны широким полукругом, причём в некоторых местах дерево превратилось прямо-таки в опилки, словно его дробили гигантским молотом. Повсюду валялись обгорелые обломки домашней утвари и мебели. Несколько искорёженных металлических кругов — вот и все, что осталось от кухонной плиты. Снег вокруг был усыпан осколками битой посуды и кирпича от разрушенного камина. Густой жирный дым поднимался над амбаром, где ещё вовсю бушевало пламя. Животные исчезли — то ли погибли, то ли разбежались.
— Дядя! — Эрагон с криком бросился на пепелище в поисках Гэрроу, но того нигде не было видно. — Дядя! — звал он, не слыша ответа.
Сапфира обошла вокруг дома и печально посмотрела на Эрагона.
«Здесь случилась большая беда», — мысленно сказала она.
— Этой беды могло бы не быть, если бы ты не убежала отсюда и не унесла бы меня с собою! — в гневе и отчаянии выкрикнул он.
«Тебя бы уже не было в живых, если бы мы тут остались».
— Ну и что? Ты посмотри на это! — ещё громче завопил Эрагон. — Мы могли хотя бы предупредить Гэрроу! Это ты, ты виновата, что он не смог спастись! — И он так стукнул кулаком по какому-то обгорелому бревну, что ободрал костяшки пальцев. Закапала кровь, но он не обратил на это внимания и медленно пошёл от дома к тропе, которая вела на дорогу вглядываясь в следы на снегу. Следов было много, но он почему-то плохо их видел: глаза ему застилала какая-то странная пелена… «Неужели я слепну?» — мелькнула у него горькая мысль. Дрожащей рукой он коснулся щеки и понял, что плачет.
Какая-то тень накрыла его — это Сапфира склонилась над ним, укрывая его своими крыльями.
«Успокойся, тише, тише, нельзя терять голову. — Он надеждой посмотрел на неё, и она прибавила: — Смотри внимательно: здесь одинаковые следы — один ведёт от дороги к ферме, а второй — обратно; значит, Гэрроу не могли увести отсюда».
Эрагон внимательнее вгляделся в отпечатавшиеся на снегу следы двух пар кожаных башмаков: Сапфира была нрава. След к дому и обратно был один и тот же. И кто бы ни оставил этот след, глубина его тоже была одинаковой, стало быть, никакой ноши у поджигателей не было! И Гэрроу должен быть где-то здесь! Эрагон выпрямился и снова бросился к дому.
«А я поищу вокруг дома и в лесу», — сообщила ему Сапфира.
Разбрасывая
— Дядя! Дядя, ты меня слышишь?
Но ответа не последовало. Эрагон как бешеный принялся разбирать завал, не обращая внимания на впивавшиеся в ладони занозы. Он довольно быстро высвободил плечо и руку Гэрроу, но тут на его пути оказалась тяжёлая балка. Он попробовал сдвинуть её, подставив плечо и напрягшись всем телом, но ему это не удалось.
«Сапфира! Скорей сюда!» — мысленно окликнул он дракониху.
Га явилась мгновенно. Обломки так и трещали под её могучими лапами. Не задавая лишних вопросов, Сапфира подпёрла балку плечом, когтями цепляясь за остатки пола. Мышцы её напряглись, и балка со страшным скрежетом приподнялась. Эрагон ту! же нырнул под неё и стал вытаскивать Гэрроу, который лежал на животе, распластанный рухнувшей на него балкой. Одежда его была разорвана, и в дыры виднелось окровавленное тело. Как только Эрагон высвободил Гэрроу из завала, Сапфира тут же отпустила балку, и та с треском рухнула на пол, сокрушая остатки досок.
Эрагон выволок Гэрроу из разрушенного дома и осторожно положил на снег. Совершенно растерянный, он нежно коснулся его щеки. Лицо Гэрроу было серым, безжизненным, кожа сухая и точно обожжённая; губа рассечена, на скуле тоже глубокая рана, но это было далеко не самое страшное. Странные глубокие то ли раны, то ли ожоги покрывали все его тело. Края у ран были белыми, и из них сочилась прозрачная жидкость, издававшая тошнотворный запах гниющих фруктов. Гэрроу дышал часто, неровно, каждый выдох сопровождая мучительным стоном. Казалось, сама смерть сдавила ему грудь.
«Убийцы!» — услышал он мысли Сапфиры.
«Не говори так. Он ведь ещё жив. Возможно, его даже можно спасти! Нужно только непременно отнести его к нашей целительнице, Гертруде. Хотя мне, конечно, до Карвахолла его не дотащить…»
Сапфира тут же мысленно предложила ему своё решение, изобразив Гэрроу висящим у неё под брюхом.
«Ты сможешь поднять нас обоих?» — спросил Эрагон.
«Я должна».
Эрагон принялся рыться в мусоре и в итоге раскопал подходящую доску и несколько кожаных ремней. Он велел Сапфире проковырять когтем дырки в каждом из четырех углов доски и продел в эти дырки ремни. Привязав доску к передним лапам драконихи, он проверил, крепко ли завязаны все узлы, и перекатил на доску Гэрроу. Привязывая его к доске, он заметил, что из дядиной руки выпал клочок чёрной ткани. Ткань была очень похожа на ту, из которой были сшиты плащи чужаков. Нахмурившись, Эрагон сунул тряпочку в карман, сел верхом на Сапфиру и даже глаза закрыл: все его тело содрогнулось от боли в израненных ногах.
«Давай!» — мысленно приказал он.
Дракониха подскочила, сильно оттолкнувшись задними ногами и оставляя на земле глубокие борозды. Казалось, крылья её не в силах поднять такую тяжесть, но все же она медленно поднялась над землёй. Все её мышцы и сухожилия были напряжены до предела. В течение первых мучительных мгновений Эрагону даже показалось, что никуда они не полетят, но тут Сапфира вдруг совершила мощный рывок и взвилась к небесам. Когда они пролетали над лесом, Эрагон мысленно посоветовал ей: