Эрбат. Пленники дорог
Шрифт:
— Ну, тебе лучше знать, как поступают с теми, кто поднял руку на родителей. В частности, на отца… Что вздрогнул? Я тебя сразу признал. Жаль, что там, внизу, ты мне на глаза не попался… Думал, волосы прилизал, в хвост их убрал — и никто тебя не узнает? Как же… Это ты меня не знаешь, а я тебя и раньше в Стольграде видел, запомнил, пусть даже с тех пор и времени прошло немало. Ты приметный был, с наглой мордой, довольный жизнью и уверенный в себе, постоянно девками окруженный. Что, кончились золотые времена? Между прочим, сейчас ты тоже в розыске, и тоже по плохой статье, так что не стоит тебе угрожать мне. На одной жердочке стоим. Твоя подружка знает, в чем тебя обвиняют? Нет? Оно и понятно. Я б на твоем месте тоже про то помалкивал. Там нечем гордиться. Многие от тебя отвернутся, если
— Нет — покачал головой Кисс. — По рукам у нас с тобой быть не может. С теми, кто служит колдунам Нерга, я не договариваюсь.
— Скажите, какой чистоплюй! — оскалился мужик. — Ах да, ведь некоторые тут считают себя невесть кем! А когда папашку своего благоверного с братцем младшим едва на тот свет не отправил — ты тогда о чем думал? Уж не о том ли, как в случае их смерти состояние себе отсудить? Попытка убийства — это тебе не морковку с грядки упереть! Что, не вышло грохнуть родственничков? А папашка-то твой с той поры так и не ходит. Только на кресле с колесиками ездит. Оттого и пришлось тебе в свое время из столицы, бежать, не оглядываясь. И если так колдунов не любишь, то отчего же согласился караван рабов возглавить, который собрали по их указке? Ответить нечего? И после всего этого ты пытаешься доказать свое превосходство надо мной? Ну-ну… На публику работаешь? Только мы сейчас не на выступлении спорщиков, и аплодировать тебе никто не собирается. Давай договариваться. Что бы ты о себе не думал, но мы с тобой парни одного пошиба, и друг другу помогать должны. И подружиться бы нам не помешало. Неизвестно, как жизнь в дальнейшем повернется. Может, еще друг дружке понадобимся мало ли по какой надобности…
— Да, мы все под волей Небес ходим… А ведь и я тебя, кажется, признал, хотя до сегодняшнего дня и в глаза не видел. Приметы вспомнил в розыскных листах. Кличка у тебя Четырёхпалый, правильно? На левой ноге у тебя не пять пальцев, как у всех, а четыре. Верно? И ищут тебя, несостоявшийся друг мой, за ночные грабежи да поджоги. Долго от твоей банды люди плакали. И жертвы свои ты не жалел, свидетелей не оставлял. Помнится, почти всю вашу банду накрыли, а ты все же сумел уйти, убив двух охранников. Молодые были парни, неопытные, оттого и купились на твои байки, травить которые ты великий мастер. Что, иначе как к колдуну в услужение, некуда было пойти? Еще бы, крови на тебе столько, что о том лучше не думать.
— Хорошая у тебя память.
— До сегодняшнего дня не жаловался. Так вот, договор у нас с тобой может быть только один: ты мне сейчас, как на духу, выкладываешь все, что знаешь и о колдуне, и о его людях, и еще об очень и очень многом. Взамен я обещаю, что не отдам тебя родственникам убитого вами старика. А это, поверь, непросто. Доставлю тебя в Стольград хоть и связанного, но живого.
— Э, да ты, никак, под крылышко к Вояру решил вернуться? А чтоб он за тебя перед Правителем похлопотал, в клювике решил меня притащить?
— Ты не ответил
— Да, в Стольграде тебя давненько ждут. Прямо все жданки прождали. Чтоб в позорной клетке в другую страну отправить, туда, где твой папашка обитает. Не сомневайся: твои родственнички ой как рады будут тебя увидеть. Только в той самой позорной клетке! Да, а за родню тебя они все одно не считают, как ни старайся!..
— Так что скажешь на мое предложение? Я жду ответа.
— Нет и еще раз нет! Я тебе уже сказал, что мне надо — свобода и пара пацанов.
— Как знаешь. Дважды предлагать не буду — и Кисс без особого почтения оттащил связанного пленника к стене. — Был у тебя шанс спасти свою шкуру, да ты им не воспользовался. Что ж, вольному воля… Советую подумать до утра о своих грехах, если, конечно, у тебя хватит времени их всех перечислить. Завтра тебе не до того будет…
— Можно подумать, у тебя грехов меньше… Что, не признает тебя родной папашка?
— Заткнись!
— А может, все же послушаешь меня? Ты же можешь своего папашку к ногтю прижать и состояние его получить. Для этого тебе всего-то надо пойти к колдуну, да поговорить с ним, покаяться и обещать верно служить. Хозяин может очень многое. За колдунами стоит такая сила, что тебе и не снилось! Рано или поздно, но им все покорятся! А ты… Признайся колдуну, кто ты есть на самом деле — и он тебя простит. Неужели тебе не хочется рассчитаться со всеми? Не верю! Подчинишься — и все твои желания исполнятся! Тот же папашка поневоле тебе на шею кинется, потерянным сынком назовет… Да и родственники мамашки внезапно припомнят, что имеется у них еще кто-то из близкой родни, о котором они по ошибке забыли… Конечно, хозяин сейчас зол на тебя — подлянку вы нам подкинули неплохую. Почти весь поселок сгорел, а это тянет за собой столько неприятностей… Но, в конечном итоге, все исправимо. Представь, что…
— Заткнись, я сказал…
Услышав, как Кисс произнес эти слова, я поняла — все, мне пора вмешаться. Еще немного, и Кисс за себя не отвечает…
— Знаешь что, Кисс? — перебила я его. — Хватит впустую воздух сотрясать. Раз этот тип хорошего отношения к себе не понимает, то будем действовать по-другому. Не стоило тебе тратить лишних слов на уговоры. Теперь, если он захочет поговорить, то лучше пусть беседует не с тобой, а со мной, тем более, что язык у него подвешен неплохо. Люблю, когда со мной общаются словоохотливые парни, тем более такие разговорчивые. Вот сейчас я и послушаю сказки для взрослых, может, узнаю что интересное. Будь добр, Кисс, отойди в сторонку. Теперь моя очередь беседовать с этим упрямым мальчонкой. Впрочем, зачем мне с ним говорить? Я и так все узнаю…
Я присела возле нашего пленника и с любопытством посмотрела на него. Нахал и наглец, уверенный в том, что сможет выкрутиться из любой беды, а заодно обвести вокруг пальца каждого второго, не считая каждого первого. Меня он всерьез не принимает. Говорили ему про бабу с какими-то там способностями, да он не очень поверил в эти рассказы. Баба, она есть баба, все они, в общем-то, по большому счету только для одного и годны… Сейчас его куда больше занимает моя истрепавшаяся рубашка, где в паре больших прорех виднеется голое тело. Глазками туда так и залезает, кобель…
Ну, давай, Койен, помогай… Ну, что еще на этого человека колдун навел — это мы снимем без труда, тем более, что ничего особо сложного там нет. Ерунда, обычные меры предосторожности, и ничего более. Все это так, шелуха, поставленная для верности, страха и подчинения. Снимается легко. А сейчас счистим лишние слои информации… А вот теперь посмотрим. Без малейшей жалости прошлась по памяти нашего пленника, покопалась в его сознании, поворошила прошлое… Угу… Ну ты и хмырь! Мало того, что душегуб, так еще и вымогатель! Кисс прав: такого, как ты, лучше не выпускать. Потом всю жизнь будет шантажировать тебя этим поступком, пугать да деньги тянуть за молчание… А жаль: мужик умный, с толковой головой на плечах…
— Значит, так — заговорила я, с насмешкой глядя на связанного человека, — Мы были правы. Колдун жив. Если говорить точнее — выжил, к моему величайшему сожалению. Ну, такую сволочь быстро не угробишь. У него, как у кошки, не одна жизнь. Но, тем не менее, ядовитого дыма наш общий друг наглотался до предела, да и обгорел неплохо. Следует признать, что некоторые из этих ожогов очень страшные, вплоть до обугливания… Любой из обычных людей с такими ранами не дотянул бы и до утра… А этот… Знаешь, Кисс, что меня радует? Отчего я готова прыгать от радости? Оказывается, наш наконечник полностью выжег колдуну глаз. Да — да, не огонь, а именно наконечник лишил колдуна зрения на левый глаз! Не зря вы, парни, эту штуку изладили, а я туда всякое дерьмо закачала. Как я поняла, даже с высоким колдовским искусством нашего общего знакомого восстановить глаз после попадания в него этого наконечника у Адж — Гру Д'Жоора никак не получится. Впрочем, подобное не выйдет ни у кого из конклава колдунов. Это же и предок подтверждает.