Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV
Шрифт:
Верные Императору воины посвятили себя освобождению Галактики от предателей и их союзников. Кампания по Очищению продолжалась долгие годы, и армии Терры едва не растратили в ней все силы. Оки сражались и сражались вновь, пока всё же не загнали изменников в Око Ужаса — странную область космоса, где переплетались варп и реальное пространство. Впоследствии она стала тюрьмой и оплотом мятежников. Сторожевые флоты патрулировали границы Ока, а близлежащие планеты стали гарнизонными мирами, всегда готовыми отразить вылазки неприятельских армад.
Помимо предателей, сильно искалеченному Империуму в то время приходилось бороться и с воспрянувшими чужаками. Потеряв слишком много
Тёмная Конфедерация Гихосов, труалские каннибалы, киборги йоргаллов, оборотни-лакрнмоли, свирепые орды халардунов, загадочные эльдар, ужасающие налётчики грундбай — вот имена лишь немногих из тех, кто ныне изводил раздробленное человечество. Чем больше историй о кошмарных чужаках рассказывали в Империуме, тем яростнее становилась ксенофобия среди рода людского.
Император был прикован к Золотому Трону, и все таинственные механизмы этого устройства едва сохраняли его физическое тело от полного разложения. Общаться Он мог лишь с помощью психических ритуалов, и каждый день ради поддержания силы Его духа в жертву приносили тысячу псайкеров.
В тот период властная структура Империума претерпела фундаментальные изменения. Для жителей обновлённого государства единственным обличьем га Повелителя стал мистический свет великого маяка Астрономикона. Обитатели человеческих миров продолжали поклоняться Ему, но уже не как лидеру и королю, а как божеству. Лоргара из Несущих Слово, несомненно, крайне разгневал бы столь ироничный поворот событий.
Реорганизованный Совет Терры превратился в собрание Верховных лордов Терры, которые говорили от имени Императора, и слово их было законом. Для управления Империумом и борьбы с вечной угрозой Хаоса создавались новые организации. По указаниям Робаута Жиллимана легионы Астартес были преобразованы в менее крупные, тактически гибкие «капитулы», лучше приспособленные для противодействия множеству врагов человечества, так произошло легендарное Второе основание Космодесанта. Несмотря на свою эффективность, новообразованные капитулы уступали в мощи своим предшественникам. Легионеры превратились в элитных ударных бойцов, и более ни один человек не мог управлять поразительно грозной силой из ста тысяч космических десантников. Никчёмные люди с их ограниченными мечтами теперь командовали Астартес, и тем уже было не суждено вновь покорить Галактику.
Судьба примархов
Несмотря на долголетие примархи отнюдь не были бессмертными. Однако сейчас трудно отделить факты от легенд, окружающих столь богоподобных созданий. Несомненно, за каждым из них по Галактике протянулся след ярких триумфов и героических деяний, а также неисчислимых преданий мифического масштаба. Кто знает, действительно ли Леман Русс, вождь Космических Волков, в одиночку поверг могучего дракс-зверя? И если не Феррус Манус воздвиг Железные пирамиды на Медузе, то кто же тогда?
Один за другим примархи сходили со страниц истории, причём последний из них, по общему заверению, исчез в 32-м тысячелетии. Неважно, содержится ли зерно истины во множестве удивительных, и порой противоречивых сказаний об отцах легионов, эти повествования до сих пор хранятся
Сегодня им поклоняются, словно богам, и паломник:! следуют меж звезд по выжженным сынами Императора дорогам, что нередко заканчиваются у гробниц или великих мемориалов. Там, в этих памятниках древности, хранятся почитаемые реликвии: кости или снаряжение примархов. Многие по-прежнему настаивают, что вожди легионов восстанут в темнейший час Империума для еще одной, последней битвы…
Ересь Хоруса от ForgeWorld
Книга I
Предательство
Пролог
Смерть сегодня окружает нас повсюду: смерть тела, смерть духа, но больше всего — смерть надежды.
Память умрет, и останется лишь легенда. Столь многие уже встретили свой конец, будь то благородные или малодушные, оплакиваемые или безвестные. Отголоски катаклизма, расколовшего наш Империум, еще слышны, и, говорят, не хватит живых, чтобы пересчитать мертвых, даже если потратить на это всю жизнь. Наш Император, наш светлейший повелитель, наш освободитель, наш ошибшийся отец — наша самая страшная потеря, разбит и безмолвен теперь на своем блистающем троне — бессмертный мертвец, новый неживой бог для новой эпохи страха.
Увидим ли мы свет снова? Боюсь, что нет, на тысячу грядущих жизней — нет, но я храню слабую искру надежды. Я один из немногих сейчас оставшихся в живых, что помнят надежду, один из немногих «людей», во всяком случае: не примарх, не легионес астартес, не кустодий, не механикум. Ни даже один из аристократичных аугментов, что ожесточенно цепляются за остатки жизни, чтобы продолжать существовать в бесконечном кошмаре алхимических снадобий и украденной молодости. Я не стану таким — и не важно, чего хотел Сигиллит — я был и остаюсь — только человеком. Я помню Империум, каким он должен был стать, каким он был, и, в отличие от Императора, у меня нет позолоченного чуда, продлевающего жизнь, и скоро меня не станет.
Не просто так я собрал эти записи, первый том которых ты держишь в своих руках. В них я вложил свои познания и свою память. Я знаю, что есть такие, кто назовет мои слова ложью или, хуже того, изменой, и не сомневаюсь, что в мрачной тьме, что несомненно последует, мои слова могут показаться в лучшем случае жестокой шуткой. Но если судьба будет на моей стороне, эти записи переживут тьму — вытерпят ненависть фанатиков и слепые предрассудки, которые мы натягиваем на себя точно одеяло, и люди узнают правду.
Я видел всё собственными, тогда еще молодыми, глазами, и это мое свидетельство. Я был там, когда горел Талларн и Кеоптис тонул в море крови. Я видел почерневшие небеса Терры, расколотые молниями, в тот день, когда явился Воитель, и ад следовал за ним. Я слушал похоронный звон по Императору Человечества и плакал.
Я помню.
Век Императора
«Мудрость нашего времени такова: мы знаем лишь то, чего мы не знаем. Не знаем, что мы потеряли; не знаем, почему мы отринули свет; не знаем, что ждет нас теперь среди звезд. Интересно, чего нам будет стоить сбросить пелену неведения? И обретя истину, поднимемся мы до олимпийских высот славы или сбежим в страхе обратно в сумрак беспамятства новой темной эры?»