Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3
Шрифт:
— Да, думаю так и есть, — ответила та.
Дыхание Лалик приятно согревало Вивьен. Сейчас была ее очередь сидеть посредине, и она ненавидела себя за радость от того, что Оскар все еще спал. Как только он проснется, наступит черед Лалик наслаждаться скудным теплом, сидя между ними.
— Надеюсь, он скоро проснется, — сказала Лалик. — Мне холодно.
Вивьен вздохнула, желая, чтобы у нее был талант Миски думать в первую очередь о себе.
— Не волнуйся, я знаю, как подняться, не разбудив спящего.
— Правда?
— Моя
— Ты лучше всех, Вивьен, — сказала Лалик с робкой улыбкой. Подруга Вивьен, если так можно было назвать только что встреченную в мясохранилище девочку, была дочерью стеклодува, который когда-то создавал фантастические изделия для благородных домов Молеха. Лалик рассказывала, что некоторые из его творений занимали почетные места в башнях Дома Девайн.
Судя по одежде девочки, ее отец был богат, но Вивьен решила, что состояние было потрачено, чтобы попасть на борт «Просвещения Молеха». Кем бы Лалик ни была раньше, сейчас она была одинока и испугана, как и остальные дети.
— Я хочу, чтобы они заткнулись, — сказала Лалик, бросив ядовитый взгляд на молящихся близнецов. — Я уже к семи годам выросла из подобных молитв.
Вивьен пожала плечами.
— А мне нравятся. Они практически единственное утешение, которое у нас осталось.
— А что за книгу ты читаешь? — спросила Лалик. — Если сборник рассказов, то может быть, прочтешь нам один из них?
Вивьен почувствовала желание защитить книгу, спрятанную в платье. Ее она получила от Аливии, которая сказала, что это особенная книга. Она не была новой или дорогой, но принадлежала ей. Рассказы был написаны на мертвом языке, но это не имело значения. Вивьен знала их все наизусть и могла рассказать любой по желанию.
Мысль поделиться рассказом казалась опасной, пока она не поняла, что хочет его прочитать. Или же он хотел быть прочитанным? Благодаря рассказам девочка не так сильно боялась, и если, прочитав один из них остальным детям, она поднимет им настроение, то быть посему.
— Кто-нибудь хочет послушать историю? — спросила она.
Урия сердито взглянул на нее.
— Тебе не кажется, что у нас и так достаточно проблем, чтобы не слушать твои детские рассказы?
— Заткнись, Урия, — сказала Лалик. — Что еще нам остается делать?
— Искать выход отсюда, — ответил мальчик, оскалившись.
Лалик указала на дверь.
— Да вот он. Но ты нескоро им воспользуешься.
— Я бы хотела послушать историю, — призналась, робко улыбнувшись, Ивали.
— Я тоже, — пробормотал Оскар, который как оказалось, не спал.
— Отлично, — отозвался Урия. — Рассказывай свою чертову историю.
Они собрались вокруг Вивьен. Лалик замерла посредине, а Оскар с другой стороны от нее. Чаллис
Вивьен засунула руку за пазуху и вытащила книгу. Она помялась еще больше, страницы были пожелтевшими и истрепавшимися. Девочка понятия не имела, сколько лет книге, а на ее вопрос Аливия только подмигнула.
— Как называется рассказ? — спросила Чаллис.
— Да, что за история? — отозвалась ее близнец.
— Не знаю, — ответила Вивьен, листая страницы. — Я никогда не выбираю, просто ищу ту, которая хочет быть прочитанной.
— Не будь дурой, — отозвался Урия. — Рассказы не хотят быть прочитанными. Это просто слова на бумаге.
— Конечно, они хотят, — возразила Вивьен. — Какой смысл быть историей, если никто тебя не читает?
Урия не ответил, продолжая ходить со скрещенными на груди руками, но Вивьен видела, что он ждет начала рассказа. Девочка просматривала быстро переворачиваемые страницы, пока книга не открылась на картинке жирного мужчины в толпе. Он был без одежды и над ним все смеялись.
— Вот эта хороша, — объявила Вивьен и рассказала им историю глупого императора, которого двое мошенников убедили в том, что сшили магическую одежду, которую могли видеть только обладатели острого ума. Абсолютно глупые и лишенные воображения не смогут оценить ее, а, следовательно, и самого императора великолепия. Конечно же, все придворные, не желая казаться глупцами, заявили, что новое одеяние повелителя невероятно прекрасно.
И вот император шествует перед подданными, демонстрируя новую одежду. Народ, уже прознавший о заявлениях жуликов, также аплодировал голому императору, уверяя, как великолепно он выглядит.
Все было хорошо, пока один маленький мальчик, не побоявшись, закричал, что на императоре нет вообще никакой одежды. И тогда чары пали, толпа зашлась смехом, а император убежал в замок с покрасневшим от стыда лицом.
Вивьен закончила историю, вернувшись в действительность, как только оторвала глаза от книги. У девочки было ощущение, будто слова сами по себе перестроились на странице. Иногда они так делали.
Дети вокруг нее улыбались, и Вивьен ответила тем же, радуясь, что дала им надежду и вселила в них мужество. Даже Урия выглядел менее злым и более решительным.
— Следующую! — попросила Веспер, захлопав в ладоши.
— Да, прочти еще одну, — добавила Чаллис.
— Окей, — согласилась Вивьен.
— Что такое «окей»? — спросила Лалик.
— Это старое слово я слышала от Аливии, — пояснила Вивьен. — Оно как будто означает «да», но иногда то, что дела не так плохи или же они станут лучше.
Дверь открылась, и Оскар тут же встал, сжав кулаки. Сердце Вивьен подскочило от мысли, что там будет стоять Аливия, сжимая серебряный пистолет с выгравированной на металле белой змеей. Из ствола будет виться дымок, и мама и скажет, что все будет окей.