Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
— Десять дней, терранских, — ответил он.
— Больше, — возразил Огвай Огвай Хельмшрот, ярл Третьей великой роты. — Две недели.
— Не годится, — сказал Русс.
Огвай поклонился.
— Мы будем работать усерднее.
Примарх даже не взглянул на них, он выглядел рассеянным, его разум блуждал где-то в другом месте.
— Эта задержка изводит нас. Мы должны были быть на Исстване. Теперь мы должны ответить.
Его ярлы молчали. Некоторые мрачно кивнули, другие выглядели сомневающимися.
— Подобное раньше
— Есть саги, в которых Волчьего Короля отправили не в то место, делать не то, что нужно? Был ли наш позор когда-нибудь сильнее?
По-прежнему никто не отвечал. Тишину нарушил не ярл.
— Мы не опозорены, — раздался молодой голос. — По крайней мере я.
Повернулись головы. Волки-близнецы Русса сдавленно зарычали. Брови Волчьего Короля поднялись.
— Кто это сказал?
Вперед вышел воин Тра, пройдя в центр круга. Его лицо усеяли новые шрамы, из-за чего он походил на призрака со старого льда, покрытый дурными знаками и метками колдунов. Голова была наполовину выбрита, оставшиеся волосы были иссиня-черными. На лице застыло угрюмое выражение. Оно всегда было таким, даже до Просперо, где серьезно пострадал звериный дух всех Волков.
У воина не было левой кисти. Закованная в броню рука заканчивалась в локте мешаниной аугметики и железных насадок. Новую перчатку все еще не приладили — было много заявок.
— Бьорн из Тра, — ответил воин.
— Однорукий, — поприветствовал Русс. Скальды уже сочинили сагу Бьорна. В ней шла речь о нем, и демоне-Горе, и загадочных словах, сказанных тварью. Репутация воина пошла в гору, стали говорить, что у него могучий вирд.
— Плохое имя.
— Подходит, — спокойно ответил Бьорн, согнув наполовину изуродованную руку с намеком на гордость. — Как и всем нам.
— Хочешь что-то сказать?
— Я не опозорен, — ответил Бьорн, его мрачные глаза смотрели непоколебимо. — Я видел тварь, что привела нас на Просперо. Слышал кое-что из сказанного ею. Скальд поведал мне остальное. Мы покончили со злом.
— Несомненно, — прорычал Русс.
— А Магнус уже был заблудшим, — продолжил Бьорн. — Хоть он и был вашим братом, но его смерть оправдана.
Огвай, ярл Бьорна, покусывая губу, медленно кивнул. Русс заметил, и его ноздри раздулись от гнева.
— Нас использовали, — пробормотал примарх. — Феррус мертв. Мы должны были быть с ним. Мы могли остановить бойню.
Доклады с Исствана V просачивались на флот рваными обрывками, утечками из астропатических полуснов в океане варп-штормов. Достоверных данных не было, все нуждалось в многочисленных толкованиях и подтверждениях, но после отбытия Вальдора картина сокрушительного удара постепенно прояснилась. Теперь Волки знали масштабы трагедии.
Железные Руки, Саламандры и Гвардия Ворона были уничтожены или же понесли тяжелые потери. Сыны Гора, Альфа-Легион, Дети
— Мы не смогли бы ничего остановить, — невозмутимо ответил Бьорн. — Наоборот, стали бы частью бойни, и немногие стали бы скучать по нам.
При этих словах Русс почти улыбнулся своей привычной кривой и сардонической усмешкой.
— Да. Немногие, это точно.
— Вопрос в том, — взял слово лорд Гунн, — что делать дальше?
— Мы получили вызов Дорна, — сказал Огвай.
— Вызов, — сплюнул Гунн.
— Разве не для этого мы созданы? — спросил устало Русс. — Мы приходим, когда нас вызывают.
— Когда Всеотец вызывает, — поправил Огвай.
— А Он молчит, — сказал Русс. — Вальдор не сказал почему, хотя знал. Из всего, что случилось, из всех ошибок, это изводит меня более всего. Скажите мне — что случилось с Императором?
Никто не ответил. Никто не знал. Они отвели глаза и закрыли рты. Только их разумы перебирали ответы — подозрения, догадки, опасения.
«Он ранен».
«Он покинул Тронный мир».
«Он мертв».
И тогда Русс засмеялся, но не так, как делал это раньше. В этот раз смех получился сдавленным.
— Вот, что нам нужно, — он по очереди посмотрел на каждого из ярлов. — Я не стану получать приказы от моих братьев, только от моего Отца. Он поговорит со мной. Мы направимся на Терру, не потому что этого требует Рогал, но потому что сами решили.
Лорд Гунн поднял взор.
— И когда?
— Через пять дней.
Ярл Онн глубоко вздохнул. Огвай выглядел задумчивым, некоторые из командиров сомневающимися.
Русс сердито взглянул на них.
— Не дольше, — приказал он. — Возвращайтесь на корабли, делайте все необходимое — через пять дней мы уходим.
Выражение его лица оставалось мрачным, но где-то глубоко внутри волчьего облика, в исчерченной морщинами плоти и золотых глазах все еще пылал возмущенный огонь. Тяжесть скорби стала уменьшаться.
Ее сменило нечто иное.
— Никогда прежде, вплоть до этого момента, я не был по-настоящему разгневан, — прорычал Русс, и два волка поднялись на звук его голоса, шерсть на загривках встала дыбом. — Мне любопытно посмотреть, к чему это меня приведет.
Беорт Ранекборн откинулся на командном троне «Филскьяре». Он хорошо выспался во время свободной смены и был бодр. Сервиторы и смертные матросы в расположенных под ним постах работали бесшумно, а весь мостик тихо гудел активностью.