Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
— Я Первосвященник Изначальной Истины, — голос Несущего Слово чуть дрогнул. — Я Проповедник Абсолютного Хаоса.
— Красивые слова, Лоргар. Но они мало что значат без достижений.
Лоргар повернулся к брату.
— Я — тот, кем был рожден стать. Ты хочешь наказать меня за то, что я больше не слабый, не заблудший, не примарх без цели. Вспомни Исстван III, Гор. Я слышал, как планета умирает, находясь за многие тысяч систем от нее. Несомненно, ты беседовал со своими хорами астропатов или навигаторами флота. Предсмертный крик мира
Лоргар поднял руку и описал кончиками пальцев круг, создав иллюзорную сферу белого пламени. Та сложилась в призрачный образ Терры. С поверхности самого крупного континента исходило тонкое, абсолютно прямое копье света.
— Клинок Надежды. Благословение Императора. Все имперские корабли в галактике движутся, ведомые этим сиянием. Ничто другое не может пронзить беспокойные волны варпа. Это их единственная путеводная звезда, и всего за три удара сердца ты, Гор, причинил столько боли одному миру, что она затмила психический маяк самого Императора.
Он сделал шаг к Магистру Войны. В егох глаза горел огонь.
— Страдание, Гор. Понимаешь? Боль и ужас, отраженные из материальной реальности в варп. Агония миллиардов и миллиардов смертных в миг гибели, которая поражает саму песнь варпа. Ты изменил мотив, лишив всю мелодию одной ноты.
Он улыбнулся. Улыбка была медленной и безмятежной, но от нее изуродованное лицо исказилось.
— Вся боль проходит сквозь пелену, вызывая беспорядок в преисподней по ту сторону реальности. Твое деяние прозвучало, словно один удар барабана. Я же, брат, создам целую симфонию. Сомневайся во мне, сколько хочешь. Здешние планеты умирают с мучительной неторопливостью, посылая через завесу продолжительные предсмертные вопли.
Лоргар сжал кулак и стиснул зубы.
— Я перенастраиваю варп. Насыщаю его. Я разолью Гибельный Шторм Эреба по всем Пятистам Мирам, разорвав пространство по швам.
Запутанная тирада подошла к концу, и он опустил глаза.
— Прости мне мой пыл, брат. Но прошу тебя, верь мне. Я отсеку Ультрамар от остального Империума. Выведу Жиллимана из игры.
У Гора был талант выглядеть великодушным в любое время.
— Я верю тебе. — он оперся на кафедру, словно это признание нелегко ему далось. Один долгий миг Магистр Войны смотрел на брата. — Ты исцелишься? Что твои апоте…
— Исцелюсь, — прервал его Лоргар. — Молитвой и медитацией, а не благодаря неуклюжей возне апотекариев Легиона.
Магистр войны кивнул, но Лоргар видел, что брат пытается скрыть сомнение.
— А что с Ангроном?
Лоргар приподнял покрытое струпьями место, где раньше находилась бровь.
— Я только сейчас понял, что тут творится, брат. Я что — один из твоих лакеев, чтобы стоять навытяжку и отчитываться?
Гор искренне рассмеялся.
— Не будь таким раздражительным, Лоргар. Мы планируем завоевать галактику. Разведка и логистика важны. Расскажи мне про Ангрона.
Ангрон. В этой истории был один, или два подвоха. На изуродованном лице Несущего
— Я расскажу про Ангрона, когда буду уверен, что именно могу сказать.
Магистр войны медленно и тихо выдохнул, подчеркивая, что его обычно бесконечное терпение подходит к концу.
Сколько театральности, подумалось Лоргару.
— Брат, — произнес Гор. — Если ты попытаешься кормить меня отговорками типа «звезды в ненадлежащем положении», я тебя выслежу и лично убью. Тогда вообще не нужно будет тревожиться о мести Жиллимана. Эреб как-то раз меня так убеждал. Ему повезло, что в тот момент я был в благодушном настроении.
В темно-желтых, словно лисий мех, глазах Лоргара замерцало что-то, похожее на веселье. Звезды в ненадлежащем положении. Это было в духе Эреба.
— Тебя что-то забавляет, Лоргар?
— Многое, но Ангрон там не при чем. Сконцентрируйся на своей половине войны, Гор. Я приму меры в отношении Ангрона, когда их надо будет принять.
— Или когда он тебя вынудит.
Лоргар наклонил голову — соглашаясь, но не покоряясь.
— Или тогда.
— Он умрет? — Гор неотрывно смотрел брату в глаза. — Скажи мне хотя бы это.
На сей раз Лоргар вздохнул.
— Да. Скорее всего. Я сделаю, что смогу, но его болезнь глубже и реальнее, чем было известно кому-либо из нас. Его Легион в равной мере ненавидит его и подражает ему. Ему становится хуже, и они все это видят. Вкрученные в череп имплантаты убьют его, это ясно. Какой бы археотех ни использовали при их создании, он не предназначался для мозга примарха. Их нельзя вынуть. Нельзя им противодействовать. Однако, вдохновение мне не совсем чуждо.
Гор почувствовал, что большего не добьется.
— Тогда последний вопрос. Что с Сигнусом Прайм?
Образ Несущего Слово уже тускнел.
— Сигнус Прайм — твоя игра, Гор. Я занят более важными вещами.
— Более важными вещами? — на безупречном лице Магистра Войны вновь появилось раздражение. — Но Сангвиний…
— Сангвиний будет стоять у врат Вечности со слезами на глазах и ядом в сердце, чего бы вы с Эребом не надеялись добиться на Сигнусе Прайм. Вспомни об этом, когда ваш гамбит там потерпит неудачу. Вспомни, когда встретишься с Ангелом в последний день. Вспомни, что это я сказал тебе, чем все кончится на самом деле.
— Какое дело может быть «более важным», чем Ангел на этом этапе игры?
— Почти любое, — донесся голос Лоргара из холодного воздуха. — Ультрамар. Фулгрим. Жиллиман. Войны, которые мы действительно можем выиграть. Среди нас есть лишь двое тех, кто выстоит против гнева Ангела, Гор. Только двое сразят его в бою, где ему нечего будет терять. Ты — один из них. Второй — Ангрон.
Перед глазами Магистра Войны забрезжила правда.
— Ты это предвидел. Я слышу по голосу. Вот почему ты так отчаянно стараешься сохранить ему жизнь.