Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Торп Гэв

— Согласен, — сказал К'госи.

— Подождите… — приказал Нумеон. Дурные предчувствия и угроза неизведанного беспрестанно подтачивали решимость любого легионера в этой войне, но сейчас ситуация казалась иной.

Дверь с тихим скрипом открылась, и человек, известный им как Джон Грамматик, ступил за порог. Подняв руки, он прошел от силы на метр от двери и остановился.

— Кто ты? — враждебным тоном спросил Нумеон.

— Джон Грамматик, как я вам и говорил.

Он выглядел спокойно,

даже мирно, несмотря на то, что стоял перед четырьмя изготовившимися к бою космическими десантниками.

— Ты не мог выжить, — обвиняюще бросил ему Шен'ра. — Твои раны… Я видел, как ты умер на том столе. Ты не мог выжить.

— И тем не менее вот он я.

— В этом и проблема, Грамматик, — сказал ему Нумеон. — Ты жив, когда должен быть мертв.

— И не я один.

Нумеон долю секунды помолчал, невольно выдав свои сомнения, после чего ответил:

— Говори без околичностей, — приказал он. — Хватит игр.

— Я не был с вами до конца откровенен, — признался Грамматик.

— Надо убить его сейчас же, — сказал К'госи.

Грамматик вздохнул.

— Ничего не выйдет. Никогда не выходит. Могу я руки опустить?

— Нет, — ответил Нумеон. — Но можешь говорить. Если я решу, что ты говоришь правду, то руки ты опустишь. Если нет, мы их опустим иным образом. А теперь объясни, почему ты еще жив?

— Я вечный. Иначе говоря, бессмертный. И ваш примарх тоже.

— Что? — нахмурился Нумеон.

— Убей его, Нумеон, — не отступал К'госи, — или я его на месте испепелю.

Нумеон вытянул руку, остановив пирокласта:

— Подожди!

— Он лжет, брат, — тихо проговорил Леодракк, вставая рядом с Нумеоном.

— Не лгу, — спокойно ответил им Грамматик. — Это правда. Я не могу умереть… Вулкан не может умереть. Он все еще жив, но он нуждается в вашей помощи. Я нуждаюсь в вашей помощи.

Помотав головой, Леодракк мрачно ответил:

— Вулкан мертв. Он погиб на Исстване вместе со Скатом и остальными. А мертвые не возвращаются. Во всяком случае, прежними. От них остаются лишь оболочки, как на Виралисе.

К'госи согласно закивал.

— Однако огонь очищает от этой скверны… — он придвинулся на шаг, почти коснувшись вытянутой руки Нумеона нагрудником.

— Стоять.

Нумеон видел пирокласта на периферии зрения; в кольчужной маске и чешуйчатом плаще тот походил на палача — и как знать, эта роль еще могла ему достаться.

— Я не меньше тебя хочу ему поверить, — сказал Леодракк, переходя на ноктюрнский. — Но разве это возможно? Вулкан жив? Да и как бы он мог это узнать? Довольно мы потеряли из-за предательств.

— Все мы хотели бы, чтобы примарх по-прежнему был с нами, — добавил К'госи, — но его больше нет, капитан. Он погиб, как Феррус Манус. Оставь это.

— А ты, Шен? — спросил

Нумеон. — Ты почти ничего не сказал. Действительно ли меня обманывают, действительно ли я поступаю глупо, веря, что наш лорд примарх еще жив?

Он рискнул покоситься на технодесантника и увидел, что тот стоял с задумчивым видом.

— Я не знаю, какова судьба Вулкана. Я знаю только, что на Исстване мы сражались отчаянно и пролили немало крови. Но если кто и способен пережить такое, это он.

— Брат… — прорычал Леодракк, недовольный ответом, который ему представлялся капитуляцией.

— Это правда, — ответил технодесантник. — Вулкан может быть жив. Я не знаю. Но этот человек был мертв. Нумеон, он был мертв, а мертвые не разговаривают. Ты наш капитан, и мы подчинимся любому твоему приказу — все мы. Но прошу, не доверяй ему.

Прежде, чем Нумеон успел ответить, Леодракк обратился к нему в последний раз:

— Мы вернее всего умрем здесь. Но я не могу допустить, чтобы мы погибли, потому что из-за легковерия не стали устранять опасность в наших рядах.

— Не мне тут угрожает опасность, — сказал Грамматик на чистом ноктюрнском.

Легионеры попытались скрыть удивление, но им это плохо удалось.

— Откуда ты знаешь наш язык? — спросил Нумеон.

— Это дар.

— Как способность воскресать из мертвых?

— Способность, строго говоря, не моя, но да.

В комнату вошел Хриак. В его бледных глазах, скрытых за линзами шлема, метались молнии, уже образовывавшие мрачную бурю.

— Опустите оружие, — прохрипел он, входя в поле зрения Нумеона и становясь перед ним.

Никто не стал ему возражать. Они все убрали.

Сразу за ним появился Домад, занявший место у двери. Он не направлял болтер на человека, но держал его наготове.

— Опять попытаешься взломать мне сознание? — спросил Грамматик, настороженно смотря на приближающегося библиария.

Хриак секунду молча разглядывал его:

— Для человека ты… необычен. И не только из-за способности до последнего цепляться за жизнь.

— Интересная формулировка. Но ты не первый легионер, который это заметил, — ответил Грамматик.

Проигнорировав его попытку пошутить, Хриак добавил:

— Я слышал о биомантии, позволяющей исцелять плоть и сращивать кость, — он протянул руку и коснулся вылечившегося Грамматика, — но этого она не могла. С ее помощью нельзя было воскрешать умерших.

— Я ни при чем, — ответил Грамматик. — Я просто служу высшим силам, которые называют себя Кабалом.

— Высшим силам? — спросил К'госи. — Значит, ты веришь в богов?

Грамматик приподнял бровь:

— А вы не верите после всего, что видели? — он продолжил: — Они дали мне вечную жизнь. Им я и служу.