Ересь внутри
Шрифт:
— Не заставляй меня спрашивать, кто это.
— Здесь в округе живет только инквизитор Герои. Вторая…
— Доун.
— Точно. Так вот, у нее домик за чертой города, но она никогда не покидает вашего черного форта.
— Инквизитор Селиция Герои, — повторил Танкуил, скорее самому себе, нежели спутникам.
— Довольно симпатичная женщина, если верить пьянчугам из «Сонного серпа», а им лгать резона нет. Хотя, пожалуй, здоровяк, в красках расписывавший, как она у него отсасывала, все же приврал. Ну так как, заслужил я пару золотых? Если хочешь, можно в долг.
Арбитр поставил кружку на стол.
— Конечно. Но при
— Да раз плюнуть, — сказал Бетрим и осушил свою кружку. — Готово.
Арбитр кивнул, сунул руку в кошель и выложил на стол пять золотых монет. Торн тут же сгреб их. «Не быть пьяным» совсем не означало полностью отказаться от пива и уж точно не означало отказаться от шлюх.
Следующие две недели выдались самыми унылыми в жизни Бетрима. Большую часть времени он проводил на улицах Сарта, жарясь на беспощадном солнце и впустую следя за главными воротами цитадели Инквизиции. Туда-сюда сновали арбитры и посланники, прислужники спешили по своим делам, но нужные им три цели редко когда покидали крепость. Вот и приходилось смотреть, ждать и время от времени заниматься преследованием.
Из двух спутников Бетрима худшим был Танкуил. С каждым днем арбитр, казалось, становился все злее, а когда видел своего друга Коша, так и вовсе готов был взорваться. Торн чувствовал в Даркхарте гнев и едва сдерживаемое желание убивать. Джеззет была куда более приятным партнером, но и она держалась натянуто словно струна. Ну а когда эти двое стояли в дозоре вместе, Бетрим оставался один и скучал без компании.
Ему уже осточертела нерешительность Танкуила. Они давно выяснили, что инквизитор чаще всего отправляется домой после заката. Ехала она в дорогой белой карете, запряженной четырьмя крупными белыми меринами, а охраняли ее шестеро бойцов городской стражи в опять же белых доспехах. Довольно забавно было наблюдать, как из чернокаменной крепости Инквизиции выезжает белая процессия. Джеззет говорила что-то о «контрасте», но Бетрим понятия не имел, что это слово означает.
Высокий миловидный арбитр с косами покидал форт лишь раз в три дня — похоже, даже арбитрам полагался выходной, и Кош предпочитал проводить его за пивом и в женском обществе. Выйдя в город, он всегда останавливался двух трактирах, «Золотом гиганте» и «Веселом арфисте», где заказывал по паре кружек чего-нибудь крепкого, в то время как люди подходили к нему и совали ему монету или несколько. Бетрим уже видел такое раньше много раз — очевидно, арбитр вымогал деньги под страхом сожжения. Собрав нажитое нечестным путем, продажный мракоборец всегда направлялся в одно и то же заведение — бордель под названием «Розовые щечки». Людям вроде Бетрима Торна в такие места ходу нет.
Кессик же таким количеством свободного времени похвастаться не мог. Раз в два дня он ходил отчитываться инквизитору-еретичке, всегда используя для этого один и тот же маршрут и старательно высматривая возможную слежку, периодически останавливаясь и выжидая в переулках. Бетрим считал, что Кессика убить будет проще всех: арбитр был слишком предсказуемым. Можно его дождаться, втроем навалиться на него — и список удлинится на одного.
И все же Танкуил медлил. Арбитр не горел желанием делиться своими планами с Черным Шипом, да и из Джеззет ничего было не вытянуть, поэтому Торн решил взять себя в руки и спокойно дождаться момента, когда охотник на ведьм наконец
Момент этот застал Бетрима врасплох. Он сидел в общем зале трактира и наслаждался жареной свининой и утренним пивом, как вдруг появилась Джеззет и велела следовать за ней. Когда они вошли в комнату, арбитр стоял у окна, прислонившись к стене. Место он, надо сказать, выбрал отличное — много света, никто не встанет рядом или за спиной, вся комната как на ладони.
— Закрой дверь, — мрачным голосом сказал арбитр, встретив вошедших ледяным взглядом.
Бетрим сделал, как было сказано, и прислонился к двери. Конечно, не такое клевое место, как у Танкуила, — с дверями всегда хватало проблем, особенно если кто-то снаружи пытался выбить ее топором, — но тоже неплохо.
— Завтра, — объявил арбитр.
— Твою мать, ну наконец-то, — вздохнул Торн. — А то от долгого ничегонеделанья уже начали пошаливать нервишки. Кого будем брать первым?
— Всех сразу.
Бетрим аж онемел от удивления. Три цели никогда не собирались вместе, следовательно, придется разделиться.
— Думаешь, это хорошая идея? Я, конечно, с цифрами не дружу, но вроде как только один из нас прежде убивал арбитров.
— Если мы убьем кого-то одного, а остальные узнают об этом раньше, чем мы до них доберемся… у нас не будет другого шанса. Так что займемся всеми тремя одновременно. — Танкуил помедлил. — Завтра инквизитор Герои будет в своем особняке, Кессик пойдет туда для отчета, а Кош будет отдыхать. По одному на каждого из нас. Убьем их прежде, чем они поймут, что происходит.
— Вот так просто? — фыркнул Торн.
— Вот так просто.
Бетрим ухмыльнулся:
— Полагаю, ты хочешь, чтобы я занялся Кессиком?
Арбитр кивнул.
— Он знает, как выглядим я и Джез. Я возьму на себя Герои.
— Сам? Один?
— Сам. Один.
Бетрим провел языком по зубам. Его всегда раздражало, что двух не хватает, но он еще не сошел с ума, чтобы вставлять на их место металлические.
— Если тебе есть что сказать, Шип, — сказал арбитр, не сводя глаз с Бетрима, — сейчас самое время.
— Ты уверен, что справишься? Что-то мне кажется, что она получила ранг инквизитора не за красивые глазки. Слышал, что между вами, арбитрами, и инквизиторами огромная разница. Так…
— Она не инквизитор. Не больше, чем ты, будь ты женщиной и носи мантию. Селиция Герои — еретик. Так что да, я справлюсь.
Бетрим прикусил язык. Хотел бы он сказать, что бравада арбитра его не убедила, только вот, похоже, она и на самого Танкуила не подействовала.
— Завтра, в два часа пополуночи, ты, Шип, встретишь Кессика на пути к дому Герои. Джез, ты найдешь Коша в борделе. А я навещу инквизитора в ее особняке. Если все пройдет удачно и они умрут, встретимся здесь.
— А что, если все пойдет не совсем удачно? — спросил Бетрим.
— Тогда кто-то из нас не встретиться с остальными, — с легкой улыбкой ответила Джеззет.
— А что, если он не вернется? — спросил Бетрим, ткнув пальцем в Танкуила. — Я во все это ввязался не по доброте душевной. Если ты умрешь, арбитр, кто мне заплатит?
Даркхарт смутился, а после подошел к своему мешку и, покопавшись внутри, бросил Бетриму небольшой, с лезвием длиной с ладонь, кинжал. Шип поймал оружие и поднес клинок к глазам, чтобы лучше рассмотреть. Качественный кинжал, хорошая сталь — но не на две сотни золотых. Еще Бетрим увидел на лезвии какие-то письмена.