Еретическое путешествие к точке невозврата
Шрифт:
«Не давайте доступа жалости к вашему сердцу! Не взирайте на вопли безбожных, не давайте крови остывать на вашем мече. Настало время разорить гнездо орлиное».
Вот что он говорит.
К несчастью, проповеди Мюнцера падают на благодатную почву: к нему толпами стекается народ.
– Это верно, – подтвердил Вольфгер, – по дороге в Мюльхаузен мы видели большой отряд вооружённых крестьян.
А шпильман пел:
Затем он вынул нитку, Чертей за шкуру – хвать! И пуговицы начал Им к брюху пришивать. И– А что же князья, император? – спросил Вольфгер.
– Его королевское величество Карл V слишком занят войной с королём Франции Франциском I, – ответил Вендель. – После блистательной победы при Павии [114] король вернулся в Испанию, Германия его сейчас не интересует… Кроме того, нас постигло несчастье: в начале мая скончался курфюрст Фридрих Мудрый, а новому курфюрсту Саксонскому Иоганну Твёрдому ещё предстоит разобраться в государственных делах, пришедших в небрежение за время болезни его предшественника. Впрочем, говорят, что он, как и его покойный старший брат, втайне сочувствует евангелическому учению Лютера.
114
Битва при Павии 24 февраля 1525 года – ключевое сражение в ходе Итальянских войн между испанцами и французами. Испанцы победили, а Франциск I был пленён и пробыл в плену целый год.
Можно сказать, что князья Тюрингии поначалу растерялись и не смогли противостоять бунту. Швабский союз существовал только на бумаге, нужно было набирать войско, а казна была пуста. Как обычно, князья не спешили развязать кошели, боясь оказаться слишком щедрыми. Тогда, понимая угрозу, нависшую над империей, свою помощь предложил мой господин. Именно на средства торгового дома Фуггеров удалось набрать и вооружить наёмное войско. Командующим был назначен Георг Трухзес.
– Какими силами располагает Трухзес?
– Сейчас в его распоряжении пять тысяч ландскнехтов князя Филиппа, ландграфа Гессенского, но со дня на день ожидается прибытие отряда курфюрста Иоганна Твёрдого. Вместе с отрядами герцога Георга Саксонского и герцога Генриха Брауншвейгского общим счётом будет примерно восемь с половиной тысяч человек, из них две с половиной тысячи рейтаров при двадцати бомбардах. Трухзес – опытный и осторожный военачальник, он не распыляет силы, а громит отряды бунтовщиков один за другим.
– А что же Мюнцер? На что он надеется?
– Безумие сжигает его душу… Неподалёку от Мюльхаузена есть городок Франкенхаузен, там тоже восстали крестьяне. Узнав об этом, Мюнцер пришёл в страшное возбуждение. Он объявил, что именно там, на горе Битв, должно состояться решающее сражение сил Правды и сил Лжи. Вчера он собрал своих наиболее рьяных приспешников числом до трёхсот человек и увёл их во Франкенхаузен, на помощь восставшим. Туда же гонят все прибывающие крестьянские отряды.
– Дьявольщина! – стукнул кулаком по столу Вольфгер, – значит, Мюнцера нет в городе? Опять мы разминулись с ним! Когда же это кончится?
– Скоро, – усмехнулся Вендель. – Армия Швабского союза даст сражение Мюнцеру под Франкенхаузеном. Когда – точно не знаю. Трухзес ждёт только отряд курфюрста саксонского. Если вы хотите встретиться с Мюнцером, поспешите, потому что битва начнётся со дня на день, и её исход, я думаю, ясен…
– Что ж, – устало вздохнул Вольфгер, – значит, завтра на рассвете мы едем во Франкенхаузен.
Пока оборотень пытался добудиться сладко похрапывающего Рупрехта, Вольфгер в последний раз взглянул на певца. Тот охрипшим голосом под восторженный рёв слушателей пел заключительные куплеты:
На стену лезут черти – Шитье всему виной. «Замучил нас до смерти Бессовестный портной! Не слезем со стены! Не будем шить штаны! Иначе мы подохнем, Во славу сатаны!» Тут сатана явился. «Ты, парень, кто таков? Как ты чертей решился Оставить без хвостов? Коль так – нам не нужны Злосчастные штаны. Проваливай из ада, Во славу сатаны!» «Ходите с голым задом!» – Сказал чертям портной. И, распрощавшись с адом, Отправился домой. Дожив до седины, Он людям шьёт штаны, Живёт и не боится Чертей и сатаны!Певец резко ударил смычком по струнам, и одна из них с резким хлопком оборвалась. Вольфгер повернулся к Венделю, но его место пустовало. Посланец Фуггера исчез, даже не попрощавшись.
***
Вернувшись в свою комнату, Вольфгер с удивлением обнаружил, что в ней собрался весь его маленький отряд. Отец Иона дремал, устроившись в уголке с раскрытой Библией на коленях, а Ута, Алаэтэль и Рупрехт увлечённо играли в Глюкхауз. [115] Ещё в Вартбурге, чтобы как-то побороть зимнюю скуку, гном вырезал доску для этой детской игры, раскрасил и подарил Уте. Вещица оказалась настолько изящной и удобной, что девушка не пожелала с ней расстаться и взяла с собой в дорогу.
115
Глюкхауз(нем. gluckshaus - «Домик счастья») - старинная немецкая настольная игра, род лото.
– Твой ход, Алаэтэль! – сказала Ута.
Эльфийка взяла стаканчик с костями, встряхнула и сделала бросок.
– «Свадьба», «Свадьба» выпала! – захлопала в ладоши Ута, – на свадьбу всегда делают подарки, клади монетку!
Алаэтэль улыбнулась и положила на клетку доски пфенниг.
– Теперь ты, Рупрехт! – продолжала распоряжаться игрой Ута.
– Совсем ты меня разорила, госпожа, – усмехнулся в усы гном. Он долго встряхивал стаканчик и выбросил кости, как-то особенно повернув его.
– Пусто… – разочарованно сказал он и тоже положил на доску монетку.
– Что, гноме, обыгрывают тебя? – громко спросил Вольфгер, чтобы привлечь внимание игроков.
– Мой господин, наконец-то ты вернулся! Какие новости ты принёс? – с улыбкой воскликнула Ута, но, увидев расстроенное лицо Вольфгера, посерьёзнела и замолкла. В комнате повисла неловкая тишина.
Вольфгеру стало стыдно, что он помешал простому домашнему отдыху людей, давно ставших ему близкими и дорогими, но делать было нечего. Он подсел к столу, осторожно отодвинул доску с разложенными на ней монетками и сказал: