Еретик Силы-2: Обездоленные
Шрифт:
– Но как мы здесь найдем что-либо? – спросила Данни, – Ведь здесь нельзя вести поиск по ключевым словам!
– Можно найти все необходимое, и я здесь чтобы помочь вам.
Трис выглядела спокойной и уверенной, но разум Джейсена отказывался от мысли копаться в миллионах – возможно и миллиардах – страниц на полках вокруг них. В библиотеке было полно докладов об исследовательских миссиях, трактатов по ксенобиологии, антропологических исследований и сведений о контактах чиссов с другими расами во время исследования Неизученных Регионов – а это исследование продолжалось столетиями.
«И
Видимо, о чем-то подобном подумала и Саба.
– Нам нужны сведения о Зонаме Секот – сказала она, – Пожалуйссста, помогите нам найти их.
– Конечно, – библиотекарь положила книгу назад и пошла вдоль полки, – Следуйте за мной.
Люк обменялся взглядами с Марой и Джейсеном и пошел за ней.
Это была огромная яма: около тридцати метров в глубину и почти километр в ширину.
Огромные колонны тянулись в небо, словно пытаясь дотянуться до планеты, висевшей во тьме, как перезревший плод, готовый упасть. На земле вокруг нее было множество кораблей, некоторые из них находились в доках, защищенные специальными щитами, другие просто лежали на земле, в разных стадиях разрушения.
Она знала, что это старый космопорт – одновременно знакомый ей и странно чужой. Она хотела сесть в один из брошенных кораблей и улететь с планеты – потому что знала, что в космосе она будет в большей безопасности – но ветхое состояние полуразвалившихся кораблей не оставляло ей такой возможности. Космопорт и все эти корабли не использовались уже множество лет. Они были заброшены, как и вся эта планета. И такой же заброшенной она чувствовала себя.
Кто-то стоял позади нее. Она испуганно обернулась и увидела, что смотрит словно на отражение самой себя. Только это была не совсем она. У той были шрамы на лбу. Она же, дотронувшись до своего лба, поняла, что на нем нет шрамов. Единственные шрамы у нее были на руках, и они выглядели по-другому. Шрамы на руках ее отражения, казалось, были нанесены специально, и она носила их с гордостью. Ее же шрамы были следами гнева и напряженного желания удалить что-то, что, как она думала, было у нее под кожей…
– Теперь некуда бежать, – сказало ее отражение.
Где-то вдалеке раздался вой ящероподобной твари.
– Тебе тоже некуда бежать, – сказала она.
Во взгляде ее отражения появился страх, несмотря на явное усилие скрыть его.
– Почему ты хочешь причинить мне вред? – спросила она.
– Потому что ты хочешь причинить мне вред.
– Я хочу только остаться одна! Я хочу быть свободной!
– Я тоже.
– Но мое место здесь!
Ее отражение оглянулось вокруг, потом снова повернулась к ней.
– Мое тоже.
Снова раздался вой ящера, на этот раз ближе и громче.
– Оно чувствует нас по запаху, – сказало ее отражение, – Оно чувствует мой страх и твою вину.
– Я не чувствую себя виноватой.
– Не чувствуешь. И все же вина есть.
Она поглядела внутрь себя и увидела ту вину, о которой говорило ее отражение. Она знала, что чувство вины было с ней всегда, просто она не хотела замечать его. Но сейчас аморфная эмоция превратилась в слова, которые поднялись в ее мыслях: «Почему я жива, когда мой возлюбленный мертв?»
Ящероподобное
– Тахири… Тахири…
– Тахири?
Рука, встряхнувшая ее за плечо разбудила ее быстрее, чем голос, произносящий ее имя. Она моргнула и огляделась вокруг. Стены вокруг нее казались гораздо более тесными, чем во сне.
– Давай, детка, бросай это, – голос Хэна был резким и грубым, как и рука, встряхнувшая ее. Взглянув на него сквозь слезы, она увидела его усталое и взволнованное лицо. Лейя подошла к ним, ее доброе лицо улыбалось Тахири.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Я… проснулась… – пробормотала девушка. Потом, поняв, что она не ответила на вопрос, она кивнула и добавила:
– Думаю, я в порядке…
В голове у нее стучало, свет жег глаза, как солнце. Она сморщилась, когда из глаз снова потекли слезы, и попыталась сесть. Она чувствовала себя очень смущенной, и ее смущение усилилось, когда она увидела, где находится: на постели в номере Хэна и Лейи.
– Что случилось? – спросила она. Но она уже знала ответ: произошло то же, что на Галантосе. Иллюзия незнания была ее единственной защитой, – Что я здесь делаю?
Родители Энакина стояли рядом с ней, одетые в пижамы.
– Ты не помнишь? – спросила Лейя.
– Я… – начала она. Как она могла сказать правду, если сама не была уверена, что это было? – …я искала кое-что.
Лейя взяла серебряную подвеску. Изображение Йун-Йаммки на ней словно смеялось.
– Ты искала это?
Тахири смущенно кивнула.
– Оно… оно звало меня. Оно напомнило мне…
Она замолчала, не в силах выразить словами свои чувства.
– Напомнило о том, кто ты? – спросила Лейя.
Эти слова обернулись острой болью в ее разуме, на которую она ответила гневом.
– Я знаю кто я! Я Тахири Вейла!
Лейя села на кровать и заглянула в лицо девушки. Тахири не хотела смотреть ей в глаза, но принцессе было трудно сопротивляться.
– Ты знаешь, кто ты? – спросила Лейя, – Ты не похожа на ту Тахири, которую я когда-то знала.
– О чем ты говоришь, Лейя? – Хэн выглядел раздраженным и усталым, – Что здесь происходит?
– Иногда мы забываем о том, что случилось с ней на Йавине 4, Хэн, – ответила Лейя, не сводя успокаивающего взгляда с Тахири, – Йуужань-вонги сделали с ней что-то ужасное – что-то, что мы до сих пор не можем понять. Они пытались превратить ее в… какое-то другое существо. Последствия этого непросто преодолеть. Нужно время…
– Но я думал, что с ней все в порядке. Зачем тогда мы взяли ее на эту миссию?
Они продолжали говорить, но Тахири уже не слушала. Хотя Хэн, возможно, не намеревался причинить ей боль, недоверие, прозвучавшее в его словах, очень ранило ее. Горе ошеломило ее, и это чувство только усиливалось тем, что родители Энакина говорили о ней так, словно ее здесь нет. Из-за этого она испытывала необычную отстраненность от того, что происходило вокруг нее.
– Я не спала, – говорила Лейя Хэну, – Джейна сказала мне о том, что Джаг нашел на Галантосе, и я ожидала, что Тахири придет за этим. Поэтому я приказала Кахмаиму и Миуолх спрятаться – чтобы позволить Тахири прийти за подвеской.