Еретики Дюны
Шрифт:
Тараза опять посмотрела на пустыню. Они ждали топтеров из Кина и Очень Важных Наблюдателей. Эти ОВН еще не запаздывали, но запоздают, как с ними не раз бывало. Шиана как будто хорошо прошла сексульное обучение, хотя Тараза не очень высоко оценила спарринг-мужчин, имевшихся у Ордена на Ракисе. В свою первую ночь здесь Тараза призвала одного из них. Потом она посчитала, что та маленькая радость забвения, которую это доставляет, не стоит таких хлопот. Кроме того, что ей следует забывать? Забывать — значит допустить в себе слабость.
НИКОГДА
Это, однако, именно то, что делают развратницы. Они торгуют забвением. И они не имеют ни малейшего понятия о том, как тираны держат хваткой человеческую судьбу, как нужно разорвать эту хватку.
Тараза скрытно подслушала разговор между Шианой и Одрейд, состоявшийся накануне.
«Для чего же я прислушивалась?»
Девушка и учительница были здесь, в саду на крыше, сидели друг напротив друга на двух скамейках, и переносной икшианский глушитель прятал их слова от любого, у кого не было кодированного переводчика. Парящий на суспензорах глушитель висел над ними, как странный зонтик: черный диск, создающий искажения, которые прячут истинные движения губ и звуки голосов.
Для Таразы, стоявшей в длинном зале собраний с малюсеньким переводчиком в левом ухе, это урок представлялся как равиоискаженная память.
«Когда меня учили этому, мы не знали, что могут делать развратницы из Рассеяния».
— Почему мы говорим о существующей в сексе сложности? — спросила Шиана. — Мужчина, которого ты прислала сегодня ночью, все время это повторял.
— Многие считают, будто понимают это, Шиана. Может быть, никто никогда этого не понимал, потому что такие слова больше исходят от ума, чем имеют дело телом.
— Почему я не должна пользоваться ничем из того, что мы видели на представлении Лицевых Танцоров?
— Шиана, трудность прячется внутри сложности. По принуждению сексуальных сил творились и великие дела, и грязные. Мы говорим о сексуальной силе, сексуальной энергии и о таких вещах, как «всеодолевающий позыв страсти». Я не отрицаю, что такое бывало. Но то, чего мы здесь ищем — это сила настолько могущественная, что она может разрушить и тебя, и все ценное, чем обладаешь.
— Так вот почему я и пытаюсь понять. Означает ли это, что развратницы поступают неверно?
— Они игнорируют заложенное в человеческом роде, Шиана. По-моему, ты можешь уже это испытать. Тиран, наверняка, это знал. Что была его Золотая Тропа, как не предвидение сексуальных сил за работой беспрестанного возрождения человечества?
— А развратницы?
— Они в основном стараются контролировать миры своей силой.
— Да, кажется, они так и делают.
— Вот как. Теперь подумай о противодействии, которое они этим на себя навлекают?
— Я не понимаю.
— Ты ведь знаешь о Голосе и как им можно контролировать некоторых людей?
— Но не всех.
— Именно. Цивилизация, на которую очень долго воздействует Голос, приспосабливается к этой силе, уменьшая силу воздействия Голоса.
— Значит, есть
— Мы видим безошибочные признаки этого. И это одна из причин того, почему мы на Ракисе.
— Прибудут ли развратницы?
— Боюсь, да. Они хотят контролировать самую сердцевину Старой Империи, потому что мы видимся им легкой добычей.
— Ты не боишься, что они победят?
— Они не победят, Шиана. Полагайся на это. Но ведь для нас они пойдут на пользу.
— Как это?
Голос Шианы вывел Таразу из шокового состояния, вызванного словами Одрейд. Сколько же подозревает Одрейд?
В следующий миг Тараза это поняла и задумалась: понятен ли весь урок этой юной девушке.
— Сердцевина статична, Шиана. Мы провели застылыми тысячи лет. Жизнь и движение были «вне нас», с теми людьми из Рассеяния, кто противостоят развратницам. Любым нашим действием мы должны как можно больше усиливать это сопротивление.
Звук приближавшихся топтеров вывел Таразу из задумчивости. Очень Важные Наблюдатели едут из Кина. Все еще на расстоянии, но звук ясно слышен в чистом воздухе.
Преподавательский метод Одрейд хорош, должна была признать Тараза, оглядывая небо, высматривая первые признаки топтеров. Они явно летели низко и с другой стороны здания. Не с той стороны, откуда должны были бы — но, может быть, они возили Очень Важных Наблюдателей на короткую экскурсию вдоль остатков Стены Тирана. Многие люди интересовались тем местом, где Одрейд обнаружила хранилище спайса.
Шиана, Одрейд, Вафф, Тулузхан спускались в длинный зал собраний. Они тоже услышали топтеры. «Шиана так и рвется показать свою власть над червями», — поняла Тараза.
Послышался натруженный звук приближавшихся топтеров. Не перегружены ли они? Скольких наблюдателей они везут?
Первый топтер скользнул над крышей верхнего помещения и Тараза заметила бронированную кабину пилота. Она распознала предательство еще до того, как из топтера ударила первая дуга лазерного луча, отсекая ей ноги по самые колени. Тараза повалилась всем весом на растущее в кадке дерево. По ней рубанул еще один луч, под углом перерезав бедро. Топтер низко пролетев, резко взревел реактивными двигателями и сделал вираж влево.
Тараза цеплялась за дерево, включив технику подавления физических мук. Она смогла приостановить кровотечение из своих ран, но боль оставалась страшной. Не так велика, однако же, как боль Спайсовой Агонии, напомнила она себе. Это ей помогло, но она знала, что обречена. Она услышала крики и звуки многочисленных схваток по всему музею.
«Я победила!» — подумала Тараза.
Одрейд выскочила из верхнего помещения и склонилась над Таразой. Они ничего не сказали друг другу, но Тараза показала, что она все понимает, приложив свой лоб к виску Одрейд. Это был уже многовековой код Бене Джессерит. Тараза начала перекачивать свою жизнь в Одрейд — Иные Памяти, надежды, страхи… все.