Эргоном: Опричник среди теней
Шрифт:
Через день Беркутова, совершенно мною очарованная, заявила, что просто обязана познакомить такого уникального юношу со своим духовным учителем — Ливеем. Этого я и ждал.
— Разумеется, я слышал о знаменитом священнике, — сказал я, — но не уверен, что у нас могут найтись общие интересы.
Пришлось женщине снова меня уговаривать. В результате к трём часам отправились в храм. Автомобили доставили нас к самому крыльцу. Осталось только подняться по девяти ступеням и познакомиться с дерзким даосом.
Я шагал рядом с Беркутовой, справа шли её дочери, слева — сёстры. Позади держались
Внутри находилось несколько групп, явившихся для беседы с Ливеем. Беркутова была далеко не единственной и не самой влиятельной из тех, кто принял даоса в качестве духовного учителя. Так что пришлось подождать, пока дойдёт очередь.
Я то и дело ловил на себе взгляд младшей дочери хозяйки торгового дома — Дарьи. Девушка смущалась, отводила глаза, но они снова возвращались к загадочному юноше. Астрология порождала любопытство, а любопытство — это сила, над которой ни одна женщина не властна. Заметив в очередной раз устремлённые на меня глаза, в глубине которых плясали искры, я вдруг понял, что девушка влюбилась. Да, все признаки были налицо. Даже дышала Дарья по-особому — часто, глубоко и прерывисто. Как бы это не стало проблемой.
Через полчаса меня, наконец, представили Ливею как астролога и монаха. Тот заинтересовался. А когда узнал, что моё предсказание уже сбылось, буквально впился в меня чёрными колючими глазами. Ещё бы: даос отлично понимал, что его проповеди передают архиерею, и тому они, мягко говоря, не угодны. Потому и нанял охрану из «Соруйи». Подробно расспросил о том, что именно я видел на небе. Под конец, уже видя, что другие пришедшие в храм для духовной беседы начинают проявлять признаки нетерпения, пригласил прийти снова. Одного.
— Нам нужно побеседовать о нашей общей философии, — объяснил он Беркутовой. — Обменяться некоторыми мыслями.
Ну, понятно: хочет услышать предсказание насчёт своей судьбы. Конечно, напрямую не спросит, но так или иначе обязательно к этому подведёт. И, возможно, попытается использовать для популяризации своего учения. Ещё бы: если в его храме будет настоящий предсказатель, страшно даже представить, сколько народу туда хлынет. А сколько найдётся желающих заплатить кругленькую сумму за полноценный сеанс!
Беркутова польщённо улыбалась. Она была счастлива, что смогла угодить учителю. Я внутренне ликовал, но виду не показывал. Даже слегка вздохнул и посетовал на необходимость медитаций. Но приглашение принял.
— Жду тебя завтра в восемь вечера, брат Андрей, — кивнул Ливей. — Угощу тебя особым чаем. Он состоит из трёх сортов, и правильно заварить его — целое искусство.
Как только Беркутова с домочадцами поднялась, их оттеснили другие даосы. Некоторые даже бросали на наглецов, так долго занимавших внимание Ливея, недовольные и осуждающие взгляды.
Когда вышли на улицу, Беркутова позволила себе расплыться в улыбке. Даже в ладоши захлопала — правда, беззвучно.
— Андрей, тебе несказанно повезло! — заявила она. — Далеко не каждый может похвастаться, что пробовал особый чай Ливея! Да ещё и во время беседы с ним. Я завидую тебе!
Я благодарно поклонился и ответил, что вся эта суета меня не прельщает. Но, раз брат Ливей желает со мной побеседовать, я, конечно,
Как только добрались до дома, я сразу отправился к себе и заперся, заявив, что мне нужно предаться медитациям, чтобы ночью созерцать звёзды. Ужин принесли и оставили у порога, сообщив об этом лёгким стуком. Никто не смел мешать занятиям астролога.
А я действительно медитировал. Нужно было очистить сознание, чтобы пришедший в гармонию разум предложил наиболее эффективный способ убить Ливея. Разум не заставил ждать долго: на город ещё не упали сумерки, когда у меня родился подходящий план.
Глава 21
Ливей принял меня в своих покоях. У него имелись просторные и богато убранные комнаты в верхней части храма. Телохранителей, японцев в чёрной с красным форме, украшенной камонами, оставил снаружи двери. В помещении не было окон — явно неслучайно. Даос опасался покушения. Я оценил меры предосторожности и уселся перед низким мозаичным столиком, на котором уже были расставлены принадлежности для заваривания чая.
— Никому не доверяю этот процесс, — пояснил Ливей. Он был в свободной жёлтой одежде, бороду расчесал надвое, и пахло от него дорогими благовониями. — К тому же, не хочу раскрывать секрет. Мой чай уже стал легендой в городе. Многие мечтают попробовать его.
Ну, конечно. Прямо так твой чай и нужен всем. Хотя, конечно, ярые фанаты проповедника наверняка многое готовы были отдать за чашку его пойла. Та же Беркутова.
Я с благодарным поклоном принял чашку из рук Ливея и сделал вид, что попробовал. Пить здесь я ничего не собирался — от греха подальше. Зажмурился и несколько секунд сидел, изображая, что наслаждаюсь изысканным вкусом. Пахло, впрочем, действительно приятно.
— Ну, как? — спросил Ливей. Сам он сделал большой глоток обжигающего напитка. — Аромат и вкус гармонируют?
— Безусловно, — я поставил чашку, положил руки на колени и обвёл взглядом комнату. В ней содержалось множество произведений искусства и предметов роскоши. Пожертвования явно текли в храм рекой, и даос ни в чём себе не отказывал. — О чём вы хотели побеседовать, брат Ливей? Уверен, ваша мудрость станет для меня бесценным источником духовных поисков.
Священник завёл разговор о постулатах Дао. Чувствовалось, что проверяет: действительно ли юный странствующий монах разбирается в предмете. Я отвечал сдержанно, по существу. В дебри не лез, но осведомлённость о философии демонстрировал. Благо, память у меня хорошая, а перед тем, как отправиться сюда, я кое-что почитал в обширной библиотеке Беркутовой. Ливей кивал, хвалил и вообще, кажется, был доволен.
Я всё ждал, когда проповедник заговорит о предсказаниях. Начнёт издалека и постепенно построит беседу так, чтобы я сам предложил погадать по звёздам и планетам.
Наконец, Ливей перешёл к теме астрологии. Пытался погонять меня по куспидам, асцендентам и прочей терминологии, но я напирал на видения-наития-озарения. Мне нужно было дать понять, что у меня Дар, а не просто умение составлять таблицы. Подводил его к этому, так сказать. Наконец, Ливей спросил:
— Можно ли твой Дар отнести к случайным? Или это не магическая способность?