Эрик 754

МакДональд Донна

Из этих посещений Эрик узнал, что программирование секс-ботов должно было переходить от действия к действию до тех пор, пока их клиент не достигнет физического освобождения. Если программирование Люси было хоть сколько-нибудь близко к этому уровню, он сомневался, что увидит, как его недавно приобретенная спутница впадает в спячку до тех пор, пока не выполнит хотя бы какое-нибудь сексуальное задание с удовлетворительным для него концом. Его проблема заключалась в том, что он не знал, как позволять ей это делать и при этом продолжать считать себя порядочным человеком.

Эрик

вздохнул от того, в какое глубокое дерьмо втянули его добрые человеческие наклонности.

— Хорошо, Люси. Я готов идти.

Ее возвращение к полному вниманию было похоже на наблюдение за тем, как бот-охранник загружается на полную мощность. Взгляд Люси быстро очистился от ступора, и она тепло ему улыбнулась. Ему потребовались все усилия, чтобы не нахмуриться в ответ. Он решил кивнуть в знак признательности и был рад, когда она не обиделась.

Глава 3

Ограниченное пространство летающего автомобиля Неро не оставляло ему иного выбора, кроме как упиваться ароматом, который от Люси направлялся к его носу. Хотя, казалось бы, она не мылась несколько месяцев, пахло от нее как в раю. Эрик думал, что мог бы лучше контролировать свою реакцию на ее запах, если бы она предпочла отключиться и отдохнуть, но ничто из того, что он сказал, не привело к какому-либо отключению.

Поскольку состояние Люси могло быть нестабильным, он не мог позволить себе мысленно игнорировать ее присутствие, даже несмотря на то, что Люси не разговаривала, если он с ней не заговаривал первым. Эрик напомнил себе, что у молчавшей рядом с ним женщины также была кричащая сторона. Не было другого выбора, кроме как сохранять сверхбдительность, оказавшись в ловушке с киборгом, который при малейшей провокации мог превратиться в разрушительное торнадо.

Поэтому внутренне испытывая неловкость, он притворился спокойным, пока Люси смотрела в окно на облака, через которые они пролетали. Она смотрела на окружающий пейзаж, ничего не говоря о восстановленной красоте гор. Война почти уничтожила их. В отличие от нестабильного солдата в клетке, который сегодня утром требовал, чтобы он заткнулся и ушел, Эрик понятия не имел, о чем думает эта версия женщины, если вообще о чем-то думает.

Эрик вздохнул, взглянув на свою пассажирку.

— Люси если хочешь, ты можешь говорить. Думаю, мне следовало сказать это раньше.

— Спасибо. Как долго меня держали в плену в этой клетке?

После столь долгого молчания тихий вопрос Люси его удивил.

— Почти вся кибернетика требует учета времени. У тебя должен быть файл обслуживания с записями, к которым ты можешь получить доступ. Это стандартный случай для всех процессоров.

Люси снова замолчала. Эрик знал, что она проверяет.

— Кажется, у меня есть определенное понятие времени, но у меня нет программы измерения. Возможно, мне требуется обновление. С вашего разрешения я, возможно, могла бы отслеживать время вручную с помощью портативного компьютера или другого устройства слежения до следующего планового обслуживания.

Эрик включил автопилот и повернулся к ней лицом. Он хотел

установить, как можно больше личных контактов. Он надеялся завоевать ее доверие.

Люси по-прежнему выглядела чертовски крутой со своими растрепанными волосами и суровой внешностью. Но когда она говорила, ее голос звучал как у самой милой и утонченной женщины на земле. Это противоречие раздражало Эрика, хотя определенно облегчало общение с ней.

Но он не мог не задаться вопросом, какой была настоящая Люсиль Пеннингтон до ее кибернетического обращения.

— Ты можешь отслеживать время любым удобным для тебя способом. Отвечая на твой вопрос, я не знаю, как долго ты находилась в клетке. Я узнал, что ты была там год назад… так что как минимум год. Я знаю, что, когда тебя забрали, у тебя была серьезная травма головы. До клетки ты, вероятно, какое-то время находилась в каком-нибудь кибермедицинском учреждении.

— Понимаю. Когда вы говорите «год», вы имеете в виду год по григорианскому календарю, в человеческом понимании?

Эрик фыркнул.

— Да. Григорианский год. Если хочешь, ты можете отслеживать его по времени Unix. Лично я предпочитаю отслеживать время, как это делают обычные люди, поскольку я взаимодействую с ними столько же, сколько и с другими киборгами.

Люси кивнула.

— Тогда я буду отслеживать время так же, как и вы, чтобы согласовывать наши графики. Сделаю это с удовольствием, Эрик 754.

Эрик повернулся к переднему окну и снова вздохнул. Он сосредоточил свое внимание на огромном пространстве неба снаружи, чтобы отделить его от огромного увеличения объема, происходящего в его штанах. Каждый раз, когда Люси это говорила, у него от предвкушения по коже бежали мурашки. Это был плохой знак для сохранения благородных намерений. Особенно трудно было слышать, когда она делает запрограммированные шаги навстречу, хотя он знал, что Люси не имеет их в виду.

Когда объект в Монтане наконец появился в поле зрения, он едва не совершил аварийную посадку самолета Неро, спеша покинуть небольшое пространство, которое им пришлось разделить.

Отсутствие других транспортных средств, которые необходимы в таком удаленном месте, подсказало Эрику, что Неро действительно очистил объект от всех ученых. Беглый взгляд в лаборатории, мимо которых они проходили, показал, что никто не склонился над микроскопами за миллион долларов, которые Неро купил на свои личные деньги.

Если оружие Люси взорвется и разрушит объект, он чертовски надеялся, что у Неро есть достаточно хорошая страховка, чтобы все это заменить. Эрик всегда верил в загробную жизнь и не хотел тратить ее на чувство вины за то, что он уничтожил кучу чертовых пробирок.

Они бродили по главному коридору, пока не достигли того места, которое подходило в качестве гостевых помещений для приезжих посетителей. Снова следуя своим инстинктам, он отвел Люси в старую комнату Рэйчел. Рэйчел отказалась уйти в одежде, которую купил для нее Злой Брэд. Насколько он знал, обноски Рэйчел все еще висели в стенном шкафу. Когда Рэйчел покинула комплекс, на ней была спортивная одежда Киры и одна из потрепанных футболок Маркуса.