Эринкаль
Шрифт:
— Так ты у нас оказывается темный? — Усмехнулся совершенно не запыхавшийся Наместник. — И кто бы знал?
— Это что-то меняет?
— О да, это дает мне лишнюю возможность доказать пользу от твоего убийства. Мало того, что отступник, так еще и некромант! Полагаю, мне за это спасибо нужно сказать.
— Хм, может оно и так… только меня еще нужно убить!
— О, это дело времени. Ты случаем еще не устал?
Я перевел дух, стараясь дышать пореже, чтоб грудная клетка не так часто поднималась.
— Ах, да, как я забыл про гордость? — Словно удивленно присвистнул враг. — Что ж, тогда, быть может, продолжим?
— Погоди Асканаль, дай
— Ааааа… заметил? — Асканаль хитро прищурился, в качестве доказательства вытянув вперед правую руки и заставив ее засветиться. — Это Эринкаль новая разработка магистра Савамаля. Помнишь такого?
Я согласно кивнул, размышляя, почему старик не предупредил меня о подобной штуковине? И потом, мне бы тоже не помешала защита! Но нет, он просто пришел меня осмотреть, как только я пришел в себя, пожелал скорейшего выздоровления и тут же отбыл восвояси, более не задерживаясь. Хм, и как это называется? Решил проверить, на что я способен сам по себе? Или, как и все гении, просто не придал значения «мелочам»?
— Интересная штука, — осторожно передвигаясь, я добрался до небольшого камня, на который и присел. — И что, она питается от носителя?
— Нет, как ты уже догадался, — Асканаль недовольно отмахнулся от глупого вопроса, тоже усаживаясь на камень. — Она имеет встроенный накопитель из сионита.
Сионит? Меня словно подбросило от этой новости, а дело все в том, что еще будучи мальчишкой, я вместе с учителем не раз и не два лично посетил каменоломни. Савамаль до ужаса любит все новое, и естественно подобное открытие, как самый лучший магический материал, не могло обойти его стороной. Уже тогда он принялся за исследования, но ведь для того, чтобы их проводить нужны опытные заготовки. А где взять то, что является настолько редким? От отца помощи ждать не приходилось, все связанное с магией для него — табу. Оставался только я, Наследник Повелителя.
Нет, мне естественно никто не давал денег на покупку столь дорогостоящего товара, но меня ведь можно было элементарно отправить на экскурсию, тем более, что все новое и неизведанное притягивало и интересовало молодого дроу. И вот, мы приезжаем, разведываем, гуляем по шахтам, рассматриваем, охаем и ахаем, восхищаямся… ну, и так далее. И к чему это ведет? Естественно к подарку! Первый же подаренный мне камень был тут же отобран, благополучно завернут в тряпочку (а, чтоб не разбился), и отправлен на исследования. Его оказалось мало. Пришлось ехать еще раз, теперь уже в другое место, разумеется. Восхищение и все остальное по списку повторилось в том же порядке и вновь у меня в руках камень, даже чуть больше предыдущего. На этот раз я был уже ученым и весь не отдал, отвоевав себе небольшой кусочек. Недовольно посопев, Наставник мне его все-таки предоставил, даже, самолично проделав дырочку.
Но камень, полученный ценой таких усилий, не оправдал моих надежд. Во-первых, не смотря на свою твердость, он оказался невероятно хрупким, и один неосторожный удар мечом во время тренировок, разделил его пополам. Наставник по боевым искусствам, перепуганный стоимостью и значением игрушки, явно им преувеличенными, моментально уволок половинки и вернул мне через несколько часов ограненные, с дырочками, но два камешка. Один из них я тут же заполнил новыми (и чрезвычайно важными) сведениями, полученными от призрака, и припрятал. Второй повесил на шею в качестве украшения и на всякий случай.
Но
И вот сейчас Асканаль говорит мне о сионите… м-да, не предсказуемы дороги судьбы! Эх, был бы у меня второй камень! Хотя… я внимательно присмотрелся к перстню Наместника, кажется, он был из того же материала.
— И что, сионит уже не столь редок? У тебя и перстень из него?
— И это заметил? Не думал, что ты столь падок на украшения! — Рассмеялся Асканаль, веселея с каждой минутой. — Нет, он все так же редок, но я могу себе позволить подобные безделушки. Я их достоин, ты не находишь?
Я осторожно кивнул, не вдумываясь в слова и рассуждая, как бы заставить Наместника коснуться кольцом кулона.
— Ха-ха-ха, нет, ты меня развеселил Повелитель! Ладно уж, раз тебе так хочется напоследок получи удовольствие, — Асканаль сдернул перстень и кинул его мне. Моему счастью не было предела. — Все равно, потом он вновь вернется ко мне!
Знаю, что одевать чужие кольца нельзя ни в коем случае, но что поделать, куда еще я его дену? И так удача сама плывет в руки не отказываться же из-за какого-то дурацкого поверья? И потом, мне еще до его защиты добраться нужно, а это ох как не просто!
Нацепив перстень, я для виду повертел его перед лицом, поиграл на свет, рассматривая «восхищенным» взглядом ребенка, и только потом соизволил понять, что передышка окончена. Мы с Асканалем вновь закружились друг вокруг друга, обмениваясь ударами. Словно проверив свою силу, Наместник значительно снизил темп, видимо, решив, что победа и так почти в его руках. Он оказался прав, поскольку усталость, копившаяся в мышцах, постепенно свела на нет все мои попытки атаковать, и теперь я пропускал удары даже в глухой защите. Бессильно сжимая кулак с кольцом, я молился Лароху только о небольшой помощи — возможности пробить защиту дроу, моя, как оказалось, вполне проницаема для заговоренного оружия.
Проклиная уходящие силы, я, наконец, решился на отчаянный шаг — сблизиться с врагом и достать его кинжалом. Для этого, я резко развел руки с клинками в стороны, отталкивая противника на несколько шагов, потом освободил левую руку с кольцом, обратным хватом выхватив кинжал и бросился вперед, на полную задействуя щит, выкачивающий из резерва последние крохи.
Сказать, что наместник был удивлен — не сказать ничего, он просто застыл на какое-то время в шоке, и мне этого мгновения как раз хватило на то, чтобы налететь на него, ударом кулака с зажатым в нем кинжалом в грудь отключая ненавистную защиту. В это время вторая моя рука уже двигалась вперед, направленная точно под ребра. Опытный дроу понял произошедшее, но слишком поздно, увернуться или уйти от атаки он уже не мог, зато, мог попробовать прихватить врага с собой. И он попробовал, вонзив клинок в мой многострадальный бок. Изогнувшись от боли, я вложил в свой удар столько силы, что Наместник умер мгновенно, лишь в последней судороге крепко сжав пальцы на собственном оружии. Не имея возможности освободиться самостоятельно, я повалился прямо на врага, еще сильнее продвигая меч вглубь. Благо, сознание померкло еще до того, как чувства передали мозгу полное осознание боли.