Эринкаль
Шрифт:
— Вы правы, история не блещет оригинальностью. Хотя, последние годы даже в этих краях уже невозможно встретить не то, что дроу, а даже самого захудалого вампира. Знаете, я ведь помню еще те времена, когда по улицам ходили представители разных рас, и никто не смотрел ни на кого боком…
Наступила тишина, прерываемая всхрапыванием лошадей и мерным перестуком копыт.
— Сколько вам лет Аль? Или я вновь задал бестактный вопрос?
— Да нет, ваш вопрос вполне понятен. Мне девяносто пять.
— Да… вдвое старше и еще дитя. Но уже слишком много познавшее горя…
— Не стоит меня жалеть, вам ведь ничего обо мне не известно. Быть может я монстр, лишь
— Нет, но я все же meove и кое-что помню до сих пор, не думаю, что вы станете мне врать.
— Жаль вас разочаровывать, — жестко отозвался я, уязвленный ненужной жалостью, — но meove вы уже не являетесь и вряд ли станете когда-либо вновь хотя бы потому, что дроу не умеют прощать!
— Вы ошибаетесь, — почти прошептал человек, скорее стараясь убедить себя, чем меня, — все умеют прощать, главное, верно объяснить суть просьбы.
— Это вы ошибаетесь, если считаете, что ЧЕЛОВЕКА допустят до изложения этой самой просьбы!
Вырвавшись вперед, я перевел дух, сожалея о срыве. И что на меня нашло, спрашивается? Кажется, не собирался никого оскорблять или обижать, и вот результат. Правду говорят, благими намереньями выстлана дорога в ад! Спрашивается, вот что меня так задело в совершенно ожидаемом заявлении купца? То, что он так уверен в результате? Или то, что меня самого не допустят к принятию решения? Ну, уж точно не то, что бывший дипломат желает наладить разбитые отнюдь не им отношения!
До привала я так и не решился завести прерванный столь нелепо разговор. На косые взгляды спутников (буквально всех, к слову) не обращал внимания, ехал чуть позади, пристроившись даже после четверки охраны. И молчал. Молчать я умею вполне профессионально, что было доказано на практике и неоднократно. А вот думать, как выясняется, не умею совсем.
После полудня, когда солнце стало припекать особенно сильно, дорога раскалилась докрасна, а пыль, поднятая лошадьми, забила абсолютно все щели, я, наконец, услышал долгожданное «привал» и тут же свернул в лес, на едва заметную полянку. Как ни странно, но остальные последовали за мной. На то, чтобы распотрошить запасы и выяснить, что на два предстоящих дня пути у нас осталось не так уж много съестного, ушло не больше получаса. Зато на то, чтобы прийти к выводу о необходимости охоты — целый день, точнее время с возобновления движения до вечернего привала.
После того, как все вновь вскочили в седло, и тронулись в дальнейший путь, мне опять не удалось подобраться к meove достаточно близко, поскольку он почти постоянно был окружен представителями нашего немногочисленного отряда. В итоге, до вечера я почти потерял терпение, стремясь побыстрее извиниться и снять, наконец, тяжесть вины за незаслуженное оскорбление со своей совести.
Но, не смотря на мои опасения, застать Антонио в одиночестве мне все же удалось. В тот момент он сидел у костра, закутавшись в теплый шерстяной плед, охранники расположились тесной группкой чуть в отдалении. Натан как раз копался в мешке, разыскивая какую-то очень важную вещь, о предназначении которой хотел посоветоваться с Роном. А сам Рон вместе с Иссой первым вызвался отправиться на охоту. Естественно, Иссу он с собой брать не горел желанием, но девушка умела быть настойчивой.
Подсев к костру я некоторое время внимательно следил за пламенем, огонь всегда притягивал мой взгляд, наверное, от того, что моя основная стихия именно огненная (боевая) магия. Постепенно, когда почувствовал, что расслабься еще больше, и я попросту усну, слова родились сами.
— Простите
— Напротив, — удивив меня, Антонио не остановился, — вы были совершенно правы! Не думайте, я сам прекрасно понимаю бесперспективность собственных надежд. Если даже вы, первый встреченный мной представитель перворожденных, не можете простить, а вы ведь столько лет были оторваны от дома… провели среди людей… Так что можно сказать о тех, кто видел разрушительную силу человечества? — Горько рассмеявшись, купец впервые за вечер посмотрел прямо мне в глаза. — Вы совершенно правы и спасибо вам за честность.
— Что ж, не думаю, что нам стоит продолжать эту тему, она не принесет ни одному из нас покоя. Вы не против оставить ее на будущее? Возможно, несколько дней выдержки лишь укрепят букет?
— Ха, а вы неплохо разбираетесь в виноделии?
— Нет, что вы, просто вспомнилась любимая фраза моего учителя…
— Простите, если воспоминания вам не приятны.
— О, нет, напротив, стоило бы вспоминать мудрые советы почаще — меньше было бы глупых ошибок.
— А вот это точно! Смешно, но даже в моем, что уж говорить преклонном возрасте, я все еще сожалею иногда, что плохо слушал советы.
— Наверное, это удел любого разумного сожалеть о собственных ошибках?
— Угу, и совершенно не учиться на чужих!
Мы дружно рассмеялись, и дальше беседа стала легкой и приятной, поскольку обсуждение сводилось к… лошадям, разумеется. Ведь именно этот момент выбрал Натан, чтобы присоединиться к компании. Меня парень больше не сторонился, напротив, видимо наслушавшись историй уважаемого купца, он вдруг проникся небывалой симпатий и почти все новости вывалил именно на мою голову.
— Простите Натан, — я устало отмахнулся, — но я действительно плохо разбираюсь в лошадях. Моя раса в основном не занимается разведением верхового транспорта — в горах довольно сложно прокормить лошадь. Овцы, небольшие стада коров, иногда свиньи и птица, но не лошади.
— А жаль. Вы многое потеряли.
— Возможно, вы и правы, — осторожно ответил я, — но так уж сложилось исторически.
— Ничто не поздно начать.
— О нет, я не тот, кто готов ввязаться в любую авантюру даже если она будет небывало выгодна. Но обещаю вам, что если среди моих знакомых найдутся желающие, я обязательно дам им ваши координаты.
— Спасибо, буду очень рад знакомству с вашими соотечественниками.
— Будем надеяться, они тоже, — пробормотал я так, что расслышал только Антонио.
Рон с сестрой заявились поздно, грязные с ног до головы и, естественно, без добычи. Решив, что завтра на охоту пойду сам, я повернулся лицом к дереву и уснул, даже не дернувшись, когда Исса прижималась к моей спине.
Глава 30
Два дня спустя мы покинули лес. С купцом наладить отношения мне все-таки удалось, и за столь непродолжительное время я успел убедиться, что meove он был назначен не зря. Даже удивительно, как среди людей мог появиться на свет подобный экземпляр? Его взгляды на большинство вопросов, как внешней, так и внутренней политики поражали даже меня, а я ведь не являлся человеком, что уж говорить об остальных. Рон так и вообще слушал, раскрыв рот, а по вечерам тайком сбегал в лес, чтоб записать особо впечатлившие его идеи. Я все чаще, гладя на друга, думал, что ему самое место на Императорском престоле, хотя, он и совсем к этому не готов. К тому же, Рон, похоже, искренне не догадывался о моих планах и в принципе не задумывался о собственной дальнейшей судьбе.