Эриол. Книга 1. Великая самозванка
Шрифт:
ГЛАВА 3
– Нет, – снова ответил барон Виттар, не желая слушать никаких доводов. – Это пустой разговор, Кай. Я не соглашусь, даже не уговаривай.
Эрик резко схватил свой бокал и, залпом опрокинув в себя всё его содержимое, снова принялся за еду. Его племянник нахмурился и сильнее сжал в руке вилку. Судя по решительности, поселившейся в его глазах, сдаваться он не собирался.
– Ты что до сих пор не успокоился? – насмешливым тоном поинтересовался сидящий напротив темноволосый мужчина, очень похожий на хозяина дома,
– Заткнись, Камиль, – раздражённо бросил ему кузен. – Тебя это уж точно не касается.
– Почему же?! – картинно возмутился тот. – Я же прекрасно помню, как ты увивался за красавицей Эриол, когда она гостила здесь с матерью и маленьким принцем, – он усмехнулся и изобразил на лице умиление: – Сбегали к морю, как два милых голубка… Ты носил ей букетики из сада, а она краснела, стоило тебе на неё взглянуть.
– Хватит! Это было давно. Я забыл и вы забудьте.
– Так, судя по твоей просьбе – не забыл, – добавил Камиль, поглядывая на отца. – Но, дорогой мой друг, пора понять, что Рус – это всего лишь рабыня. Она – не Эриол.
– Я знаю. И настаиваю на сделке, – не сдавался Кай, недобро поглядывая на брата.
Камиль был младше него всего на год, но серьёзность в нём отсутствовала абсолютно. Он жил путешествиями, карточными играми и развлечениями. И его даже можно было назвать удачливым игроком, но даже таким любимцам фортуны как он иногда не везло. Именно это когда-то давно и дало Каю один существенный козырь в их вечных баталиях, и раньше ему было достаточно всего лишь строго посмотреть на Камиля, чтобы тот всё понял и замолчал. Но в этот раз братец разошёлся не на шутку.
– Ох, милашка Эриол! Такая вся тоненькая и стеснительная, – продолжая свой издевательский монолог, Камиль даже тарелку от себя отодвинул. – Как она смотрела на нашего Кая! Как загорались её синющие глазёнки, когда он просто появлялся в комнате! Казалось бы… любовь до гроба.
– Довольно! – Кай резко встал и повернулся к замершему дяде. – Я заберу Рус!
– Нет, – барон был как никогда категоричен.
Племянник выдохнул и снова сел за стол.
– Тогда, на правах владеющего половиной этого дома, я начну… разводить здесь овец, и кур, и быков, – затем подумал и добавил: – да и лошадей тоже. А ещё уток. У тебя как раз для них есть несколько бассейнов.
– Что за бред ты несёшь?! – выпалил разозлённый Эрик. – Каких правах? Какого хозяина?
И тогда Кай с торжествующей улыбочкой уставился на мигом присмиревшего брата. Повисла тишина, в которой даже глухой удар ножа о стол показался подобным грому.
– Камиль?! – зарычал разгневанный отец. Он знал своего сына, как облупленного, и верно расценил столь резкую смену его настроения. – Объясни мне, почему Кай так сказал?
– Ну… день тогда не задался с самого утра… – туманно начал Кам.
– То есть, ты проиграл ему свою часть дома? Ту, которую я по собственной глупости подарил тебе?! – он отбросил стул и поднялся на ноги. Молчание сына оказалось красноречивее любых слов, а ухмыляющаяся физиономия Кая только добавляла масла в огонь. – Зачем ты это сделал?! – грубо поинтересовался старший Виттар у племянника.
Тот же напротив, выглядел как никогда собранным
– Это была вынужденная мера, дядя, – отозвался Кай. – В тот вечер мы с Камом встретились случайно. Он как раз подписывал себе приговор, прося денег у одного из тех людей, которые долгов не прощают. И так как остановить Камиля, когда он в игре, не под силу никому из ныне живущих, мне пришлось предоставить ему энную сумму денег. Взамен он сам… Повторяю, сам настоял на том чтобы я принял у него закладную на его часть усадьбы. Он обещал вернуть деньги в течение месяца, а прошло уже несколько лет. Так что, дядя, всё по-честному.
Эрик снова сел и, наполнив свой бокал, тут же осушил его.
– Значит, ты предлагаешь обменять Рус на закладные? – предположил он, уже куда более спокойным голосом. На необычно молчаливого сына он старался не смотреть, всецело сосредоточившись на Кае.
– Именно, – кивнул тот. – Думаю, это было бы справедливо, учитывая, что она всего лишь рабыня, причём довольно строптивая.
Хозяин дома покачал головой и решительно направился к выходу.
– Пошли, племянник. Договорим в кабинете, – бросил он, проходя мимо победно улыбающегося Кая.
Обед был благополучно забыт, как и молчаливый Камиль, которому разговор с отцом только предстоял. Но сейчас, его суровому родителю было явно не до того. Хотя не стоило сомневаться, что к разборкам с сыном он перейдёт сразу же, как закончит все дела по передаче любимой рабыни не менее любимому племяннику-шантажисту. Именно поэтому, едва оставшись один, Камиль отдал приказ седлать своего коня. Он тоже прекрасно знал характер отца, и решил дать ему возможность побушевать в одиночестве. Вон у него сколько рабынь, пусть на них зло срывает. А его сынок пока поживёт где-нибудь в другом месте. У того же Кая, к примеру. Это было бы лучшим решением проблемы, и теперь оставалось надеяться, что ему позволят уехать.
***
В кабинете было тихо и привычно прохладно. Кай даже расслабился, наслаждаясь той свежестью, что царила в этой шикарной комнате. Он уже чувствовал, что победил, и именно поэтому позволил себе несколько секунд блаженства и тишины.
– А теперь, дорогой мой племянник, объясни, какого демона тебе вообще понадобилась моя рабыня? – странно спокойным тоном поинтересовался барон. – Нет, я всё понимаю, и юношескую любовь, и ностальгию, и даже простое желание получить в личное пользование копию королевы, но… Кай. Это ведь всё мелочи. И ты бы никогда не расстался со столь ценным козырем. Ведь это не просто закладные на имение, а фактически компромат на брата. Так скажи мне, что ты задумал?
Он внимательно посмотрел на племянника, ожидая ответа, но тот лишь пожал плечами и промолчал.
– Только, пожалуйста, пообещай, что не станешь делать глупостей, – опасливо проговорил его дядя. – Что не станешь лезть в политику, и уж тем более, втягивать в это Рус.
– Прости, дядя. Но я не люблю обещать того, чего не смогу выполнить, – улыбнувшись, ответил Кай.
– То есть, – Эрик заметно напрягся, – именно это ты и планируешь?
Кай сделал вид, что не понял вопроса, но в глазах всё равно промелькнула искра насмешки.