Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
Он ощутил, что, возможно, она вовсе не настолько рада видеть его, как показывает. В конце концов, она не была с ним близко знакома. И хотя Эркюль Пуаро являлся весьма тщеславным типом во всем, что касалось его профессии, он был весьма скромен в оценке собственной привлекательности.
– Доброе утро, мадам, – ответил он. – Еще один прекрасный день.
– Да, правда, удачно? Но нам с Дугласом всегда везет с погодой.
– Правда?
– Да. Мы действительно очень счастливы вместе. Понимаете, мосье Пуаро, когда видишь столько бед и
– Приятно слышать это, мадам.
– Да. Мы с Дугласом так невероятно счастливы... Знаете, мы уже пять лет женаты, а в наши дни это такой долгий срок...
– Не сомневаюсь, что в некоторых случаях это почти вечность, мадам, – сухо ответил Пуаро.
– ...но я считаю, что сейчас мы куда счастливее, чем сразу после свадьбы. Понимаете, мы абсолютно подходим друг другу.
– Конечно, в этом заключается все.
– Вот потому мне так жаль тех людей, которые несчастливы.
– А именно...
– Да нет, я говорю в целом, мосье Пуаро!
– Я понимаю. Понимаю.
Миссис Голд взяла шелковую нитку, поднесла ее к свету, одобрительно кивнула и продолжила:
– Например, миссис Чантри...
– Да, миссис Чантри?
– Она вовсе не кажется мне приятной женщиной.
– Нет-нет. Вероятно, нет.
– На самом деле я просто уверена, что она недобрая женщина. Но в чем-то мне даже жаль ее. Потому что, несмотря на все свои деньги и внешность, и все прочее, – пальцы миссис Голд дрожали, и она не могла продеть нить в иголку, – она не из тех женщин, к которым мужчины по-настоящему привязываются. Она из тех, от которых мужчины легко устают. Вам так не кажется?
– Лично я уж точно очень быстро устал бы от разговора с ней, – осторожно сказал Пуаро.
– Да, это я и имела в виду. Конечно, она умеет привлекать...
Миссис Голд замялась. Губы ее задрожали, она неуверенно проткнула работу иголкой. Даже менее наблюдательный, чем Эркюль Пуаро, человек заметил бы, что она расстроена.
Женщина продолжала невпопад:
– Мужчины как дети! Всему готовы поверить...
Она склонилась над работой. Снова ненавязчиво мелькнул батистовый платочек. Пуаро решил, что пора сменить тему.
– Вы не купаетесь этим утром? – спросил он. – А мосье ваш муж, он на берегу?
Миссис Голд подняла взгляд, моргнула, снова приняла почти строптиво радостный вид и ответила:
– Нет, не сегодня. Мы решили пройтись вдоль стен Старого города. Но мы каким-то образом разминулись. Они ушли без меня.
Это «они» сказало ему все, но прежде чем Пуаро успел что-нибудь ответить, с берега пришел генерал Барнс и плюхнулся в кресло рядом с ними.
– Доброе утро, миссис Голд. Доброе утро, Пуаро. Оба сегодня дезертируете? Полно отсутствующих. Вы двое, ваш муж, миссис Голд, и миссис Чантри.
– А капитан Чантри? – как бы между прочим спросил Пуаро.
– О нет, он там,
Марджори Голд вздрогнула и сказала:
– Он порой пугает меня. Он... он порой такой мрачный. Словно способен... на все! – Она вздрогнула.
– Думаю, это все от несварения желудка, – весело сказал генерал. – Диспепсия зачастую является истинной причиной романтической меланхолии или неукротимого гнева.
Марджори Голд вежливо улыбнулась.
– А где ваш благоверный? – спросил генерал.
Она ответила тут же – естественным, веселым голосом:
– Дуглас? О, они с миссис Чантри пошли в город. Думаю, решили посмотреть стены Старого города.
– Ха!.. Да, это очень интересно. Рыцарские времена, и все такое... Вам бы тоже следовало пойти, юная леди.
– Боюсь, я спустилась слишком поздно, – сказала миссис Голд.
Она внезапно встала, пробормотала извинения и ушла в отель.
Генерал Барнс задумчиво посмотрел ей вслед, тихо качая головой.
– Приятная женщина. Стоит десятка размалеванных шлюх вроде той, кого мы поминать не будем... Ха! Ее муж просто дурак. Не понимает, что ему досталось сокровище.
Он снова покачал головой, затем встал и пошел в отель.
Сара Блэйк только что пришла с берега и услышала последние слова генерала. Скорчив рожицу вслед военному, она заметила, усаживаясь в кресло:
– Приятная маленькая женщина, приятная маленькая женщина... Но когда доходит до дела, размалеванные куклы побеждают, пальцем не шевельнув! Печально, но это так.
– Мадемуазель, – резко сказал Пуаро, – мне все это совсем не нравится!
– Да неужели? Мне тоже. Но будем честны, на самом деле мне это нравится. Ужас в том, что человека возбуждают несчастные случаи и публичные драмы, и неприятные вещи, которые происходят с их друзьями.
– Где капитан Чантри? – спросил Пуаро.
– На берегу. Его препарирует Памела – развлекает, если вам угодно, – и настроение у него по ходу дела ничуть не улучшается. Когда я пришла, он был чернее тучи. Попомните мои слова, нас ждет гроза!
– Чего-то я не понимаю... – пробормотал Пуаро.
– Понять трудно, – сказала Сара. – Но вопрос в том, что именно грянет.
Пуаро покачал головой и прошептал:
– Как вы сказали, мадемуазель, – будущее внушает тревогу.
– Как мило вы выразились, – сказала Сара и ушла в отель.
В дверях она чуть не столкнулась с Дугласом Голдом. Молодой человек был одновременно и доволен собой, и выглядел слегка виноватым. Он сказал:
– Добрый день, мосье Пуаро! – И добавил с некоторым самодовольством: – Я показывал миссис Чантри Стену крестоносцев. Марджори была не в настроении и не пошла с нами.