Ермак
Шрифт:
Кучум пытался опереться на поддержку как своих среднеазиатских покровителей, так и ногайских союзников. Своего сына и наследника Алея он женил на дочери князя Тинахмата из Большой Ногайской орды, свою дочь выдал замуж за ногайца Акмурзу.
Захватив власть в Сибири, Кучум вскоре же обнаружил враждебные намерения в отношении России. Как писал царь Иван IV в 1564 году, ныне «хвалится де сибирский султан Ишибаны (Кучум Шейбанид. — Р. С.) идти на Пермь войною».
Сношения между Москвой и Кашлыком прервались на несколько лет, пока Посольский приказ не нашел нужным напомнить сибирскому ханству о его даннических обязательствах. В марте 1569 года власти освободили из тюрьмы пленного сибирского
Вскоре Кучум обратился к Ивану IV с грамотой. «Вольный человек Кучум царь» соглашался признать «белого царя» своим «братом старейшим». Но его мирные предложения заключали в себе лишь слегка завуалированный вызов: «И ныне похочишь миру, и мы помиримся, а похочишь воеватися, и мы воюемся».
Расчетливый политик, Кучум внимательно следил за развитием событий в Восточной Европе. Как раз в 1569 году крупная турецкая армия, поддержанная Крымской ордой, перешла русские границы и напала на Астрахань. Поход завершился отступлением татар и гибелью турецкого войска в безводных степях Северного Кавказа. Узнав о поражении турок и татар, Кучум решил как можно скорее добиться мира с Россией. В 1571 году он направил в Москву посла Таймаса с данью в тысячу соболей. «Кучум богатырь царь» соглашался на все, по крайней мере на словах. Посольский приказ передал суть его обращения в следующих словах: «Да послал Кучум о том, чтоб его царь и великий князь взял в свои руки, а дань со всее Сибирские земли имал по прежнему обычаю».
Иван IV велел дьякам изготовить грамоту с текстом присяги. На грамоту была привешена золотая печать. Сын боярский Третьяк Чебуков должен был привести Кучума к шерти. Кучуму надлежало скрепить грамоту своей печатью, от «лучших сибирских людей» следовало взять подписи. Московские власти рассчитывали восстановить свои прежние позиции в Зауралье. Но обстановка не благоприятствовала осуществлению их планов.
В 1571 году крымцы сожгли Москву. Подстрекаемые ханом восстали казанские татары и черемисы.
Сожжение Москвы произвело сильное впечатление на Кучума. Сибирский хан теперь жаждал большой войны с «белым царем». На подготовку войны ушло не менее года. С наступлением лета 1573 года лучший воевода Кучума хан Маметкул преодолел уральские перевалы и принялся опустошать русские поселения на Чусовой. Манси, платившие дань царю, подвергались избиению. Членов их семей татары забирали как пленников. Кучумляне захватили русского посла Третьяка Чубукова, направлявшегося с миссией в Казахскую орду. Как царский посол, так и все сопровождавшие его служилые татары были убиты.
Однако Кучум потерял слишком много времени на подготовку войны с Россией. Благоприятные возможности, сложившиеся после сожжения Москвы крымцами, развеялись как дым. Русская армия наголову разгромила Крымскую орду и ногайцев в многодневном сражении под Москвой.
Кучуму волей-неволей пришлось отказаться от своих честолюбивых замыслов. Хан Маметкул ограничился тем, что разведал дорогу, «как итти ратью на Пермь». Не дойдя до строгановских острожков на Чусовой, хан повернул к перевалам и ушел в Сибирь.
Ко времени войны с Россией Кучуму удалось сосредоточить в своих руках обширные владения. Помимо ханты-мансийских племен, обитавших на Оби и Урале, ему подчинялись барабинцы и другие племена, соседствовавшие с ними, а также некоторые из башкирских племен, живших на восточных склонах Среднего Урала. Территорию Сибирского ханства покрывала
Маметкул недаром проведывал путь в Пермь. Кучум ждал своего часа, чтобы покончить с русским влиянием в Приуралье. Ждать пришлось долго, целых десять лет.
НА МОРСКИХ ПУТЯХ В СИБИРЬ
В XVI веке русские поморы прочно освоили пути по Студеному морю в устье Оби. Но Ледовитый океан и далекая Сибирь манили не только русских людей. К середине столетия на северных морских путях появились английские корабли.
После открытия Америки и освоения испанскими и португальскими мореплавателями океанских путей в Индию и Китай англичане предприняли энергичные поиски северозападных и северо-восточных путей в Индию. В Лондоне было основано «Общество купцов, искателей стран, земель, островов, государств и владений, неизвестных и доселе не посещаемых морским путем».
Из всех английских экспедиций на северо-восток первая была самой крупной. Купцы собрали капитал в 6 тысяч фунтов стерлингов и снарядили три больших корабля с командой в 116 человек. Адмиралом эскадры компания назначила дворянина Хью Уиллоби, обладавшего знатным происхождением, военным опытом, огромным ростом и представительной наружностью. Его помощником и главным кормчим экспедиции стал капитан Ричард Ченслор, опытный моряк и большой знаток астрономии. Ченслор поднял флаг на самом крупном корабле флота — «Эдуард Благое Предприятие». Готовясь к трудному путешествию, адмирал велел погрузить в трюмы кораблей огромное количество продовольствия, которого хватило бы на полтора года.
Плавание оказалось несчастливым для Хью Уиллоби. У берегов Норвегии буря разъединила его суда. С двумя кораблями адмирал продолжал плавание на восток и достиг неизвестной земли. Моряки не смогли высадиться на берег из-за мелководья и большого скопления льдов. Никто не знает, сколь далеко на восток зашла эскадра Уиллоби. Считают, что в 1553 году англичане побывали то ли у Новой Земли, то ли у острова Колгуев. На обратном пути эскадра вынуждена была остановиться на зимовку у берегов Кольского полуострова. В середине сентября корабли бросили якорь в удобной гавани в 70–80 километрах от мыса Святой Нос. Подле кораблей можно было видеть множество тюленей. На суше моряки не раз сталкивались нос к носу с медведями. Издали они видели диких оленей. Все попытки моряков найти жилища местных жителей оказались безуспешными. Посланные в разные стороны партии вернулись одна за другой с самыми неутешительными новостями.
Англичане не испытывали недостатка в продовольствии. Но они оказались беззащитными против ужасной арктической стужи. Уже в сентябре грянули морозы, началась пурга. «Погода установилась плохая, — записал в своем дневнике Уиллоби, — с морозами, снегом и градом, как будто бы дело было в середине зимы».
Корабли вмерзли в лед и были занесены снегом. Жизнь на их борту теплилась, пока морякам удавалось пополнять запасы топлива. Но тьма полярной ночи и усилившиеся холода все больше угнетали людей. После четырех месяцев зимовки адмирал не досчитался многих членов своего экипажа. Оставшиеся в живых не сомневались более в том, что гибель неизбежна. Кое-кто успел составить завещание.