Эрминиды
Шрифт:
Элизобарра проверил. Неопределённо хмыкнул.
— Ладно, всё равно будьте наготове. Скоро полезут…
Однако никто не полез. Магическое пламя пожирало здание с ужасающей быстротой, то и дело прерываясь сполохами молний или окутываясь клубами обжигающего водяного пара. Прождав несколько минут, глава клана выругался, задвинул забрало драконьей брони и ринулся внутрь.
— Милорд! — бросился, было, лорд-вампир Мюнхес следом. Но тот только не глядя махнул рукой:
— Держать периметр.
Выход Элизобарры из горящего здания получился
— Глава клана с обгоревшим Отроном на руках, — задумчиво прокомментировал Мюнхес. — Где-то я уже это видел.
За спиной Элизобарры рухнуло перекрытие. Дом сложился внутрь.
— Он не обгорел, — раздражённо буркнул Влад. — Дыма наглотался просто.
— А… эти? — осторожно поинтересовался лорд-вампир.
— Перебил всех, изверг, — одобрительно похлопал князь свою ношу по спине. — Первого архимага завалил. Можно звёздочку вешать.
Придя в себя, Северин дёрнулся, перекатился на постели, приподнялся на локтях. Огляделся. Это… была его комната. Вернее, его бывшая комната. В замке Элизобарра. Он помнил её так хорошо, как будто всё ещё жил здесь и в самом деле ложился спать в эту кровать.
Дверь резко отворилась. Лорд Эрлинг вздрогнул. Влад Элизобарра смотрел на него с ехидным прищуром. Нет, всё-таки не сон… а жаль…
— К-как… — с лёгким заиканием спросил Северин, — как я тут оказался?
— Не помнишь? — хохотнул глава клана. — Пить надо меньше. Или закусывать больше.
Окинул ещё раз молодого человека пламенем алых глаз и вышел.
Лорд Эрлинг постарался припомнить вчерашний день: приказ убить городского голову, дворец, бегающие глазки, боевые маги, удушливый запах дыма…
— Бред какой-то… Я что, и правда, напился? — недоумённо спросил он сам себя и потёр лоб.
12. Сердцу не прикажешь
Незаметно прошло несколько лет. Влад стал ловить себя на том, что избегает появляться в родовом гнезде: сестра до неприличия сильно стала походить на свою мать. У вампиров хорошая память. Особенно память на звуки и запахи. От повзрослевшей Мелисенты исходил тот же одуряющий запах желанной и неприступной женщины, который Элизобарра не мог забыть вот уже почти двадцать лет. Всё чаще Владу приходилось напоминать себе, кто перед ним. Он сделался сух в общении с сестрой, стараясь видеть её как можно реже. Она не возражала, покорившись его решимости с печальной обречённостью. Но проблему это не решало. На просьбы княжны разрешить ей выходить в свет Влад отвечал яростным отказом. Но вот настал день её совершеннолетия…
Князь Элизобарра вернулся домой после нескольких месяцев отсутствия, привёз в подарок сестре несколько редких книг. Вопреки его ожиданиям, к празднику в замке не готовились. Генрих Зальц пояснил, что княжна не
Девушка стояла на вершине парадной лестницы. Та же причёска, то же платье…
Ему показалось, что эти двадцать лет были сном, и только что Эйзенхиэль Элизобарра произнёс: «Я женюсь на Лоридейль Лейнсборо», а сердце пропустило такт…
Она медленно, шаг за шагом спускалась по ступенькам…
Влад сглотнул и постарался взять себя в руки. Получилось очень плохо. Девушка подошла совсем близко. Глава клана перестал дышать, чтобы не чувствовать её запах. Но кожей ощущал тепло её тела. Он хотел её. А рядом больше не было отца, один взгляд которого держал в узде беспутного сына. Влад желал эту женщину не меньше, чем двадцать лет назад. Хотел подмять её под себя, заставить подчиниться его воле, услышать её крик, крик боли, когда он вонзит в неё зубы и будет рвать её плоть, наполняя ужасом голубые глаза, в которых прежде видел лишь насмешку и презрение.
— Какого дьявола ты это на себя напялила? — хрипло рявкнул Влад, смутно понимая, что с ним происходит. Но он знал, кто в этом виноват: Лоридейль Лейнсборо! Хитрая, холодная тварь, каким-то непостижимым образом вернувшаяся оттуда, откуда не возвращаются. — Это её платье! Не смей их надевать!
Мелисента нахмурилась. Поведение брата поставило её в тупик. Совсем не такого ожидала она в свой день рождения.
— Теперь все эти платья принадлежат мне, — сказала она с холодной независимостью. — Как и дом, и счета, и…
— Ты сейчас же выбросишь всю её одежду, — прорычал вампир и грубо схватил сестру за плечо. Владу казалось, что сердце из груди переместилось в голову, и теперь стучит там, оглушительно и страшно.
— И не подумаю, — огрызнулась княжна, попытавшись вырваться. — Они мне нравятся. — Как правило, брат отпускал, но на этот раз у него в горле только неразборчиво что-то заклекотало, вампир рванул плотный атлас так, что раздался треск, правый рукав оторвался, а на нежном девичьем плече заалела глубокая царапина — Влад сам не заметил, как начал трансформацию: на руке выросли когти.
Мелисента даже не вскрикнула. Голос пропал. Она вдруг осознала, что никогда ещё не видела Влада в такой ярости. И не до конца понимала её причину. Воспоминания о прошлой жизни возвращались, но не все и не сразу. Сейчас она помнила почти всё. Кроме того, что могло послужить причиной безумия брата.
Испуг в голубых глазах слегка привёл вампира в чувство: сейчас это явно не была надменная Лоридейль Лейнсборо. Это была… его маленькая сестра, девочка, которую он защищал, холил и лелеял, на свой манер. И которой он теперь внушал ужас. В нос ударил резкий запах крови. Влад наклонился и провёл языком по женскому плечу, снимая тяжёлые капли, приглушая боль… Мелисента застыла в его руках, будто он был не вампиром, а василиском. Её кровь показалась горькой на вкус.