Ермунганд: Неуязвимый
Шрифт:
— Как ты только обследование у психиатра прошёл… — осушив бокал, Даичи поставил его на перила и начал тереть голову, пытаясь избавиться от боли. Я же просто осушил бокал, ничего кроме отвращения не почувствовал.
— Психопатия — это отклонение от мышления большинства. Если ты знаешь, в чём отклоняешься, то обмануть медицинский персонал совершено не проблема. Ты сам, не хочешь вместе со мной отправиться позагорать? Правда там пули будут свистеть то тут, то там, но ведь это норма жизни. Адреналин нужно держать на должном уровне.
— Поставлю свечу на твоей могиле и кину пять йен в храм Будды, —
— Ладно, не хочешь со мной, отправлюсь в гордом одиночестве. Вместе со мной обследование проходили в основном бывшие заключенные и люди, которым нечего терять. Тоже интересные собеседники, — от моего комментария Даичи побледнел и посмотрел на меня смешанным взглядом.
Он о чём-то задумался, но вспомнив мои прошлые проделки, просто покачал головой. Я решил оставить его прохлаждаться, а сам направился на поиски дамы в беде. Такая нашлась быстро и, переговорив с пристающими подростками, у меня получилось отбить развлечение на сегодняшнюю ночь. Завтра предстоит явиться в пункт отправки, а там с девицами весьма напряжно. Нужно ловить момент, так обычно говорят сорвиголовы.
Глава 2
Отправка
Любая страна — это не территория, а прежде всего граждане, населяющие суверенное государство. Каждый старается как-то улучшить жизнь людей, внося определенный вклад в развитие общества. Одни работают в аутсорсе, привлекая инвестиции и деньги из другой страны. Другие сосредоточены на улучшение жизни людей, предоставляя зерно, коммуникационные услуги или обслуживая здоровье населения.
Я, как настоящий патриот своей страны, тихо и молча покидаю её, лишая её хаотичной личности, способной подорвать мирное устройство жизни. Считай, избавляю Японию от злодея в своём лице. Какой я хороший и добрый человек, так во всяком случае говорили родители. Надеюсь, обычной записки в духе: «я защищать страну, вступая в армию», должно хватить на оправдание моего побега из дома.
У меня нет серьёзных причин уезжать, но за своё содержание я отплатил деньгами с контракта. Мне деньги особо не нужны, а денег за продажу своей собственной шкуры я получил не мало. Хватит на роскошный дом в Токио, собаку и дерево. Считай, я обеспечил обязанности сына, а наследство пусть получат мои родственники. В моей семье я третий ребенок, в древние времена таким приходилось хуже всего. Они сами должны были обеспечить своё будущее или стать рабами старших братьев.
— Смотри, это моя жена! — ко мне обратился радостный коллега по «счастью». Мы с ним встретились в приемном пункте, когда он, потеряв всё, решился отправиться в Африку. Всё мероприятие проходило тайно и требовало высшей секретности, я удивлён, что столь болтливого человека одобрили.
Кенджи в прошлом работал в службе по выслеживанию контрабанды, но ему не повезло сделать облаву на сильных мира сего. С виду обычный ларек по продаже контрафактных сигарет, а внутри целая империя. Любая империя имеет своих защитников, которые в свою очередь, Кенджи чуть не отправили в тюрьму. В бегстве он подался в легионеры. Обо всём этом он мне поведал лично, пока стояли вместе в очереди на сдачу документов.
— Это, часом, не твой друг? — девушка, судя по внешности, была тайкой, что наводило на определенный стереотип.
— Эй, она так-то
— Дай угадаю, что-то с яйцами? — с легкой усмешкой произнес я, так как для меня не существовало понятия грехов.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, — один из легионеров в вертолете услышал наш разговор и что есть силы заржал. Он начал даже бить себя по колену, пытаясь успокоиться. Еще пятеро парней лишь улыбнулись, но не стали портить о себе первое впечатление. У каждого здесь судьба разбита, раз они добровольно подписали рабский контракт с Войной.
— Парни, как думаете, нас убьют? — худощавый и жилистый парень трясся от страха. На переправку ушел месяц, пришлось пройти несколько перелетов, чтобы уйти из Японии, а после через нейтральную страну попасть на военный вертолет для переправки в Африку. Просто так взять и покинуть страну не получилось, сил на нашу переправку было потрачено больше, чем на перевозку наркотиков. Наркотики не нуждались в еде и туалете, а также они хранили молчание.
— Рождение и смерть, всё в жизни надо успеть, — я, как самый молодой член этой делегации, был сильнее всех расслаблен. Для Бессмертных не существовало страха, единственное, что меня может уничтожить — это лава. Меня нужно обезвредить и кинуть в жерло вулкана, а иначе ничего не получится.
Хоть атомную бомбу кидай, всё равно она окажется бесполезна. В прошлом мире мне несколько раз не повезло попасть под подобную атаку. Умирал я каждую секунду, пока не выполз из зоны абсолютной смерти. У меня ушёл на этот марафон целый день, было больно, но в целом терпимо.
— Ты просто не видел смерть. Поверь мне, когда пули украсят всё пространство, а гранаты без чеки ты будешь видеть чаще обычных камней… Поверь, тогда ты запоёшь иначе, — один из легионеров меня недооценивал, но это не важно. Я еще не успел продемонстрировать свои способности, которые не сильно намерен скрывать. Скрытности я объелся еще в прошлом мире с мертвяками, а здесь нужно попробовать отыграть иную роль.
— Время покаж…
*БАМ*
— Твою мать!
— Держитесь крепче мать вашу!
— Что случилось?
— Нас подбили из РПГ, у кого-нибудь есть парашют? — спокойно задал я свой вопрос, но все были в панике. Мы сейчас были на большой высоте и судя по пищанию приборной панели, она вышла из строя. Так, нужно сохранять абсолютное спокойствие и расслабленность. Птицей Гермеса меня называют, крылья свои пожирая, сам я себя укрощаю. Жаль, я птица в клетке, из которой просто так не вырваться.
*ВШУХ*
Вертолёт начал крутиться и падать, всех пассажиров начало раскидывать в разные стороны. Всех, кроме меня, так как я применил частичную трансформацию черной материи и из моих колен вырвались две невидимые руки, плотно впившиеся острыми когтями в металлическую обшивку вертолета.
— Пропишет врач таблетки и покой, а жизнь — она прекрасна в самом деле, когда взлетаешь к солнцу и к луне, но после вновь крылатые качели. Ломают крылья, двинув по спине, — каждое моё слово было членораздельным, что давалось с трудом. Тошнило знатно, так как вертолёт начал активно вращаться, пока не упал на землю.