Эрнестина Вольф. Убийство на мистических кругах
Шрифт:
Мадам обернулась сперва на повариху, потом обратно к полоумной, которой уже и след простыл. О ее недавнем присутствии напоминал лишь дым от свечи, повисший в воздухе, и несколько капель воска на полу.
– Не обращайте на нее внимания, – прогрохотала кухарка. – Это местная сумасшедшая. В последние годы их все больше и больше. Туристов много, этого не отнять. Но и таких появляется немало. Иногда, – женщина вытерла руки о фартук и махнула пару раз пухлой ладонью, прогоняя дымок, – бывает, вечером домой страшно ехать. Все бродят и возле кругов, и по городу. Полиции обратить бы на это внимание, уже все жалуются, так
– А вы ее не знаете? – спросила Вольф.
– Неа. Не знаю. Двери в дом открыты, территория Биненштока тоже. Заходи, кто хочешь. Такие правила у хозяина. Тут у нас и любопытствующие, и свадьбы, и журналисты, кого только нет. Детишек привозят – вот тогда мучения жуть, даже больше, чем с этими сумасшедшими.
– А что… Тересс. Эта женщина сказала, она умерла не здесь?
– Нет, – простодушно ответила кухарка. – Там ее дом, у кладбища. Это ей хозяин подарил. Потому что работала долго. Кроме нее такой чести никому не перепало, хотя пашем мы здесь все и денно, и нощно.
– Что вы говорите? Возможно, это потому, что Тересс была няней у Анны? Но где же родители невесты?
– А вы не знаете?
Кухарка самодовольно усмехнулась:
– Вы приехали на свадьбу и не знаете ничего о невесте?
– Мы приглашенные со стороны жениха, – внезапно на защиту французской леди пришел полковник Хольм. Бывший полицейский появился возле них не с пустыми руками – он протянул своей новой знакомой чашку с кофе.
– Благодарю, Хьюго, – зарделась Вольф, принимая комплимент.
– Даже если так, вы должны знать об Анне, – грубо парировала кухарка. – Ведь она фактически падчерица Карла. Именно поэтому вся деревня и негодует в связи с их свадьбой. Это же форменное бесстыдство. Карл был уже взрослым мужчиной, когда приютил у себя Анну. Ее родители бросили бедняжку, ребенок мог попасть в детский дом. Но так как Карл встречался с ее матерью, он решил позаботиться о брошенке. Представьте! Какого это, когда мать бросает крохотного ребенка с бывшим любовником, чтобы сбежать с другим любовником! Вот это да! Мы долгие годы верили в Карла и в его порядочность. Пока он не объявил, что женится на ней. Теперь, поверьте, в деревне у него много врагов.
Кухарка, так и не назвавшая своего имени, скорчила гримасу. Женщина хотела сказать что-то еще, но ее снова прервали – в основной зал вернулся священник. Как и пришел несколько минут назад, столь же стремительно он проскочил через все помещение, снова кивнул в разные стороны и был таков.
– Вот и преподобие тоже недоволен. Он, между прочим, учился вместе с Анной. Совсем молодой, Вестар. Красивый был, – полная женщина в засаленной одежде закатила глаза к потолку. – Теперь Ваше преподобие. Когда молитвы читает, руки от волнения трясутся. Что же делать? Другого у нас пока не имеется. Вот, на кого Анне надо было смотреть. А не на Карла. Карл ей так или иначе все свои деньги завещает, у него детей нету других. Какого черта ей понадобилось за него замуж выходить?! Тьфу!
Нисколько не смущаясь гостей, кухарка плюнула на пол, растерла свой же плевок ногой, обутой в черную калошу, развернулась и направилась в сторону кухни.
Однако не успел полковник Хольм проводить ее взглядом, как у него в руках материализовалась чашка с кофе, сама же мадам скрылась за той самой дверью, откуда только что настолько стремительно выскочил преподобный
Глава 4
Сбежав от своего друга, Эрнестина Вольф очутилась в небольшой комнатке, которая оказалась пустой. Это было светлое помещение, с одним деревянным окном и белыми стенами, предназначенное разделять основной зал и вход в уборные, мужскую и женскую, куда отсюда вели две маленькие двери. Долго не думая, французская леди коротко постучала в ту, что предназначалась для слабого пола.
Буквально мгновенно с той стороны кто-то нажал на ручку, дверь приоткрылась и оттуда донеслось:
– Заходите, здесь несколько кабинок.
И вправду, как только Вольф прошла внутрь, она убедилась в правдивости этого сообщения. По всей видимости, в зал усадьбы приглашали туристов, именно поэтому и удобства здесь были рассчитаны на большое количество посетителей.
– Ах, простите меня, я не могла подумать, что здесь несколько мест. Как все удобно продумано!
Сестра покойной стояла у зеркала. Траурный наряд скрывал полную фигуру женщины. Мрачный цвет подчеркивал бледность ее лица и красноту щек, ставших еще более красными после недавних слез. Вольф моментально сориентировалась и подошла к скорбящей.
– Мы с вами, кажется, уже виделись? На кладбище, не так ли? Простите меня, я проявила бестактность и не представилась, меня зовут Эрнестина Вольф.
– Анеса, – сообщила сестра покойной, без особой радости во взгляде, посмотрев на мадам через отражение в зеркале. Женщина даже не подумала развернуться лицом к собеседнице.
– Очень приятно. Жаль, что знакомимся при таких скорбных обстоятельствах. Скажите, я вижу, вы плакали, может быть, я могу чем-то помочь?
– Помочь?
Анеса ухитрилась одновременно наморщить все на своем старушечьем лице – щеки, губы, брови, было такое впечатление, что вся ее кожа стянулась к переносице.
– Чем вы можете мне помочь? Может быть, вы умеете воскрешать? Или вы расстроите этот нелепый брак? Но нет же! Вы, как и все здесь, приехали издалека, лишь бы погулять на богатой свадьбе, похвастаться своими украшениями и набить желудок стряпней жирной старой девы Триады. Здесь никому нет дела до морали! Тересс хоть и была дурой, погнавшейся за дьяволом, но она была единственной, кто заставлял всех их чтить хоть какие-то нормы приличия. Традиции! Где это видано, жениться на дочери?! Выходить замуж за отца!
– Вы говорите об Анне и Карле?
Французская мадам покопалась в сумочке, вынула оттуда белую бумажную салфетку и протянула Анесе. Та демонстративно не приняла ее, воспользовалась бумагой для посетителей из пластикового короба на стене.
– О ком же еще!
– Но, насколько мне известно, Анна не является родной дочерью Карлу. Он воспитал ее, позаботился, однако они не приходятся друг другу кровной родней.
– Кровные, не кровные… Откуда вам-то знать? Чужестранка! Вы им кем приходитесь? Вы были здесь все то время, пока она росла? Нет. А моя Тересс была. С самого начала! Она нянчила девчонку и постоянно прикрывала от этого извращенца, который в результате все одно ее совратил. Он… Он-то и есть нечистая сила! Как все удачно сложилось, смерть Тересс прямо на тарелочке к свадьбе! А! Больше и не протестует никто. Некому больше его останавливать. Вот он и прилепился к ней.