Эромант. Система Соблазнения
Шрифт:
Ирма сидела на кровати — без очков и с легким макияжем. А привычное темно-синее платье она сменила на черный корсет, кружевные трусики и чулки с подтяжками.
— Оу… — я вздрогнул и попятился. — Похоже, дверью ошибся. Не знал, что здесь есть еще одна спальня.
— Здесь нет другой спальни, — томно произнесла немка. — Только эта — для нас с тобой.
— Э-э-э… — заозирался в поисках подсказки, как побыстрее свинтить из западни. — Кажется, я забыл кое-что в телеге…
— Halt! — истома вмиг сменилась типично-немецким властным тоном — аж руки захотелось поднять. — Я провела все
И прежде чем я собрал мысли в кучу, перед глазами вспыхнула запись лога:
Вы получили ключевое задание Ирмы фон Винтер
Глава 17
— Вот так прямо сразу? — удивился я. — Могу хотя бы помыться?
— Прошу, — немка взяла бутылку вина с прикроватного столика и наполнила два бокала. — В этом деле спешить не стоит. Чем дольше прелюдия — тем больше возбуждение. Чем сильнее возбуждение — тем сильнее мышечные сокращения во время оргазма. И тем больше твоего семени попадет в матку.
Я подошел к ванне и включил воду. Расстегнул рубашку, стащил запыленные джинсы. Ирма в это время прислонилась к спинке кровати, шире раздвинула ножки и запустила свободную руку в трусики, цедя напиток и пожирая меня взглядом.
— Никогда не видела такого рельефа. Настоящий Аполлон. Жду не дождусь, чтобы пройтись язычком вдоль этих восхитительных ложбинок на животе.
Она облизнулась, закусила губу и часто задышала, водя двумя пальцами по кругу. И хоть я сопротивлялся, как мог, разумом и сердцем осознавая всю отвратность происходящего, молодой организм подавлял любые доводы и без устали гнал разгоряченную кровь.
У отца был кобель немецкой овчарки. Каждый раз, когда рядом текла сука, он сбегал со двора и возвращался лишь после того, как делал свои собачьи дела.
Не помогали ни вольер, ни цепь, ни двухметровый забор — он сбегал откуда угодно, даже из запертого дома, потому что гормоны вели его вперед, невзирая на какие-либо преграды.
И мое тело в настоящий момент поступало точно так же. И когда я избавился от трусов, колбаса уже стояла колом, как бы мысленно не корил себя за проявленную слабость.
Не помогали даже доводы о том, что это — безумная садистка, на которой столько крови, что даже смотреть на нее — ересь. Но сознание плыло, в висках стучали барабаны,
— Fabelhaft… — выдохнула немка. — Великолепно… Мне стоит сбавить обороты, чтобы не закончить раньше срока. Первый оргазм — самый мощный, и я не могу позволить себе разрядиться впустую. Но ты даже не представляешь, как все горит внутри…
И еще раз о кобеле — и причине, почему я его вспомнил. Он был чистейшей породы, огромный и очень красивый (хоть и довольно тупой). И всякий раз на прогулке к нам подходили люди и записывались на случку. В первый брачный сезон к бедному псу и вовсе выстроилась очередь из разводчиков, желающих заполучить крайне удачные гены.
Так вот я был для фон Винтер точно таким же кобелем. И несмотря на это, плоть хотела ее все сильнее. До такой степени, что я всерьез опасался намылить причиндал, чтобы ненароком не спустить.
И все попытки продумать план действий хотя бы на два шага вперед неминуемо разбивались о тихие стоны и колыхание крупных округлых грудей.
— Пожалуй, пока хватит, — Ирма с интересом прирожденного естествоиспытателя осмотрела блестящие от влаги пальцы, пригубила вина и встала с кровати. — Поворачивайся и садись на край. Помою тебе спинку.
— Но…
— Schnell! — точно выстрел грянул окрик, и я подчинился.
Женщина окатила меня из душа, зачерпнула жидкого похожего на мазь мыла и принялась массировать шею и плечи, томно приговаривая:
— Такие напряженные… такие твердые. Расслабься и получай удовольствие. Хороший массаж отлично стимулирует секрецию семени. И я знаю, как сделать ее еще лучше.
Зашуршал корсет и шепнулся на пол, а в спину уткнулись крупные набухшие соски. Постанывая на ухо, Ирма продолжила разминать мышцы, попутно елозя скользкой грудью меж лопаток. И от таких ласк от крестца до затылка носились электрические мурашки, спирая дыхание и кружа голову. Если она опустится ниже, если попытается взять за прибор, ее ненаглядные наследники стекут по кафелю на стене.
Но женщина прекрасно знала, как катализировать реакцию, но при том не вызвать преждевременного взрыва. И не перегибала палку, а лишь дразнила, но так, что меня начинало потряхивать от нестерпимого вожделения.
И это она видела тоже. И когда я задышал слишком уж громко, переключила смеситель на холодную воду и направила лейку прямо на едва не задымившуюся шишку.
От такого душа я схватился за пах, согнулся и стиснул зубы так, словно получил не водой, а сапогом. Прием заметно стравил похотливый пар, а вслед за ним прояснилось и сознание.
Фон Винтер меж тем вернулась на кровать, сняла трусики и вновь занялась курчавой мохнаткой, подспудно терзая и покручивая сосок. Я же смотрел на нее и понимал: осталось только два варианта, два своеобразных уровня сложности: легкий и кошмарный.
В первом случае придется поступиться совестью и честью. Во втором — пожертвовать кровью, и не только своей.
Если выполню ключевую задачу и полностью подчиню немку, шанс на успех вырастет многократно. Да, замараюсь по уши. Да, окунусь в эту грязь — и буквально, и фигурально, однако тем самым спасу немало жизней.