Эротические рассказы Рунета
Шрифт:
– Возможно и это, – пожала я плечами. – Я не могу воспринять, чем поэзия лучше прозы. И там и там высказывают определенные мысли, идеи, взгляды. Не все ли равно будет ли это в рифму или же простым речитативом?
– Скорее всего - отличие в ритмичности и напевности. Если заложенную в слова мысль подчеркнуть соответствующим оформлением, то она усилиться и запомниться.
– Может быть. Я не обращала на это внимание. Нравиться или нет, благозвучно или диссонанс, в рифму или
– Беда многих поэтов в том, что они гоняться за рифмой и упускают ритмику. Поэтому настоящая поэзия очень редка. Остальное можно назвать рифмоплетством, за которым иногда теряется и сам смысл.
– Мне не довелось ознакомится с таковой, – улыбнулась я. – За исключением пошленьких стишков в голове ничего не задерживается.
– Феномен не нов. Если нет настоящего продукта, его заменяет суррогат, который порой привлекает именно своей аляповатостью.
– Значит я аляповата?
– Вовсе нет. К сожалению, в нашем нынешнем окружении в основном сталкиваешься с продуктом для ширпотреба. Почему-то считается, что он должен отвечать низким стандартам, тогда его проще производить и продавать. Экономика, деньги.
– Не в деньгах счастье… - пришлось к слову.
– А в их количестве, – подхватил Олег. – У нас идет процесс возврата к ценностям капитала, который подразумевает низкий уровень культуры и образования. В более высокий уровень нужно вкладывать деньги, а вкладывать не хотят. Им нужна прибыль и чем быстрее, тем лучше. А дальше хоть трава не расти.
– Все зло от денег? – подбросила я.
– Зло не в деньгах как таковых, а в символах и моральных ценностях, которые они символизируют.
– Какие же символы у них сейчас? – Олег увлекся своими философствованиями. Везет мне на таких мыслителей. Тем не менее, появилась возможность немного пококетничать.
– А какие символы они представляют для тебя?
– М-м-м… Достаток… уверенность… независимость…
– И ни одного морального, – заметил Олег.
Такое заявление можно было принять за намек, если бы не его улыбка и обстановка в которой мы были. Но меня оно все равно задело. Надо было менять тему.
– Вот не думала, что стану на свидании говорить о стоимости и деньгах, – засмеялась я, пытаясь разрядить обстановку.
– Немного отвлеклись, – поддержал Олег. – Но слушала ты внимательно, забыв об остальном.
– Не забыла.
– Тогда почему не берешь сладкое? Неужели конфеты уже не привлекают молодую красивую девушку? В это я уже с трудом могу поверить…
– Но… – хотела
– Придется мне поухаживать за тобой и в этом вопросе.
Шампанское вновь заиграло в бокалах, раскидывая свои капельки над поверхностью бокала.
– За принцессу, которая внимательно слушает.
На этот раз вкус алкоголя чувствовался намного сильнее, хотя остальная прелесть напитка оставалась.
– А теперь подсластить, – Олег подхватил конфету из коробки и поднес к моим губам. Наверное, решил покормить меня с рук. А почему бы и нет? Это же свидание… Должно быть что-то интимное…
Осторожно, чтобы не зацепить его пальцы, я надкусила конфету, и отстранилась, улыбаясь его ухаживаниям.
– А куда девать вторую половинку?
Пальцем я указал на него. Олег приподнял брови, спрашивая, правильно ли он понял. Веселье охватило меня и я настойчиво потыкала пальчиком в его сторону.
– Будем делить пополам, – решил он и отправил конфету к себе.
Сделал он это быстро, словно опасался что отнимут угощенье. Смех распирал меня. Хотелось заигрывать с ним. Я повернулась к Олегу так, что почти коснулась коленками его ног. Он воспринял это как готовность к продолжению к игре и взял конфету из второй коробки. Когда он поднес ее к моим губам, я сразу раскрыла рот. Олег тут же отправил угощенье целиком.
– Проза помогает нам насладиться вкусным и побаловать друг друга, – продолжал он тем временем.
– А поэзия? – спросила я со сладкой массой во рту.
– Поэзия – это красота и грация, которая питается прозой. Вот, например, женские ножки, – рука Олега легла на мое колено. – Изящество линий, форма, строение... Лучше показать на примере...
Ладонь Олега скользнула под мою голень. Легким нажимом он просил дать возможность поднять ее. Что же, мы совсем не против. Расслабив ногу, я позволила ее поднять к нему на колени. При этом пришлось развернуться и опереться спиной о боковой поручень дивана. Практически он меня почти уложил, но мне было интересно наблюдать за его действиями.
– Плавность изгибов, волнующие пропорции, привлекательная стройность, – его рука двигалась по ноге, показывая то, о чем он говорил. Я чувствовала его прикосновения, скольжение по ткани брюк и трение по нейлону чулка... Вместе с его касаниями продвигался едва уловимый трепет, волнующий и гипнотизирующий. – Мы наслаждаемся их красотой, воспеваем и преклоняемся перед ней и даже возносим на пьедестал для поклонения. Они волную нас, они манят нас, зовут...
Слова убаюкивали, обволакивали сознание. Можно было вот так сидеть и отдаваться во власть этих ласковых рук и ни о чем не думать.