Эротические рассказы Рунета
Шрифт:
– С чего ты взяла?
– А с кем?
– С Олегом. Я же говорил.
Это ведь была чистая правда. Я весь день провел с Олегом. Точнее провела. Но об этом Оксанке знать не обязательно.
– Кто этот Олег?
– Нууу, типа дядя.
– Что-то ты юлишь, - ловит меня Оксанка на неточностях. – Тип или дядя?
– Дядя, дядя.
– Я
– Ты вчера приходила? – разыгрываю удивление.
– Да, - отвечает она, и заметьте, без всякого стеснения.
Она приходила. Она искала меня. Она хотела быть со мной. А я… Ох, стыдно. Как же стыдно. Вот она. Оксаночка. Которая хочет быть моей. Она и есть моя. Я ее люблю. Всю. До самого кончика пальчика.
Портфели падают на землю. Я разворачиваю Окаснку, обнимаю и крепко прижимаю к себе.
– Милая моя, - на большее не хватает слов. Я целую ее в шею.
– Нет. Нет. Ты наказан, - кричит Оксанка. Она пытается оттолкнуть меня, потом колотит своими кулачками. Я наслаждаюсь ее ароматом, прикосновением к ее коже, напряжением тела, стремлением «наказать» меня.
– Дурак, - сдается она наконец. Затихает в объятиях. Прижимается к плечу. – На нас вся улица смотрит.
Да хоть весь город. Главное что ты здесь. Со мной.
– Идем домой, - решительно высвобождается она из моих объятий. – Я голодная.
Диспозиция восстановлена. Я с двумя портфелями, и Оксанка под руку. Только теперь она целенаправленно тянет меня к себе. Я ощущаю ее нетерпение. Неужели она так проголодалась? Утром не ела что ли? Или…
Как только закрывается входная дверь квартиры, Оксанка закидывает руки мне на шею и вдавливает в стену. Ее губы обжигают меня, язычок проникает внутрь. Она сейчас неудержима. Желание бушует как ураган. Ураган, который сметает все, поглощает окружение. И меня тоже. Закручивает в водоворот страсти, нежности, и нетерпения. Руки сами ищут упругую попку, юбку, бедро Кто сказал, что трусики преграда на пути к заветной цели? Это всего лишь полоска ткани, которая смещается в сторону одним пальцем. И тогда влажная пещерка предстает перед вами. Такая же возбужденная, как и сама хозяйка. И мне остается лишь погрузится в это гостеприимное место.
Предательские законы физики подводят меня. Неудобно поставленная нога скользит на подстилке и мы падает на пол. В полумраке прихожей, прямо под дверью. Но Оксанку это не остановило. Она сверху. Без церемоний овладевает моим достоинством и отдается ощущениям его движения. Мне остается только удерживать мою девочку и стоически терпеть тапки под совей спиной. Они то не охвачены страстью и бессовестно вдавливаются в тело.
Инициатива у Оксанки. Может делать то, что ей наиболее подходит. Любая диспозиция, наклон, темп. Она во власти возбуждения. Секс как отдушина для души. Физический стимул морального единения. Глаза закрыты, руки упирается мне в грудь. Темп растет. Она близка к финишу. Губа прикушена, голова склонена, волосы волнами колышутся в такт ее движениям. Напряжение растет. Я ощущаю, как участились сокращения мышц, как вся она напряжена.
Резко вытягивается,
– Наелась, милая?
– Как тебе не стыдно? – шепчет она.
– Что? – не понял я.
– Изнасиловал меня.
– Кто? Я?
– Ну не я же.
Наглая ложь. И при этом она даже не думает вставать. Я же не виноват, что тапки все еще подо мной.
– Вытри сметану, кошка.
Моя Оксанка, приподымает голову и облизывает свои губки.
– Вот так? – улыбается она. Счастье в ее глазах нельзя не увидеть.
– Нет. Вот так.
Беру ее голову в свои руки и притягиваю к себе. И впиваюсь в ее губы, которые только что дразнили меня вместе с языком. Несколько секунд целуемся самым развратным образом. Затем Оксанка вырывается.
– Нет. Ты наказан, - заявляет она официальным тоном, и тут же покидает меня совсем.
– Э-э-э… что значит наказан? Разве я не искупил вину?
– Нет, - категорично отвечает Оксанка, умудряясь при этом еще и поправлять прическу.
– Но я же хочу, - указываю взглядом на то, чем хочу.
– Я знаю.
Женская логика непредсказуема и уникальна.
– Женщина, ты меня дразнишь, - обнимаю ее сзади, прижимаю к себе, к ноющему паху.
– А ты как думал, - поворачивает голову ко мне. – Будешь знать, что я вчера испытывала.
– Это жестоко.
– Наконец начинает доходить, - в ее голосе явно слышен сарказм. – Марш руки мыть и за стол.
– Только после вас.
– Все равно не подлижешься, - и целует в губы. Ну пойми после этого женщин. Одной рукой гонит, другой голубит.
Пока Оксанка скрывается у себя в комнате, занимаюсь личной гигиеной. Однако трудно быть сосредоточенным, когда моя проблема налита кровью и требует удовлетворения. Зуд так и манит руки к себе. В уме проносятся картины рукоблудства. Но мысль до конца не дошла до фазы принятия решения. Оксанка пришла в ванну и вытолкала меня на кухню.
Сидя на табуретке возле стола я стал понимать, что хотела сказать Ира сегодня утром. Ох как неплохо было бы иметь свой угол или квартиру. И затащить туда Оксанку и не ожидать неожиданного звонка в дверь. Блин. Накаркал.
Дверной звонок разрывался в долгой трели.
– Ну кто там еще? – выплеснула свое раздражение Оксанка.
Хотелось и мне знать ответ на этот вопрос. Но поскольку дополнительных указаний мне не следовало, то я сидел на кухне и весь превратился в слух. Раздался звук открываемой двери.