Эротизм без границ
Шрифт:
Одновременно с освещением судов над Уайльдом «Новое время» регулярно возвращалось к ожесточенным спорам с Мещерским [64] . В этом полемическом контексте само преступление, разбиравшееся в лондонском суде, косвенным образом отсылало к репутации князя Мещерского — фигурировавшего в целом ряде громких гомосексуальных скандалов. Мемуаристы сходятся в том, что трудно было найти образованного петербуржца того времени, который не знал бы о пристрастии князя к молодым мужчинам [65] . Э. К. Пименова, входившая в состав редакции «Гражданина» в 1880-е гг., пишет в своих мемуарах: «пороки <Мещерского> были хорошо известны всем нам в редакции». Затем она вычеркнула из рукописи слова «нам в редакции» [66] . Эпиграммы того времени обыгрывали название газеты, именуя Мещерского «гражданином Содома» [67] . Владимир Соловьев написал цикл сатирических стихотворений, в которых изображал Мещерского гордым и бесстыдным содомитом [68] .
64
См.,
65
Феоктистов Е. М.За кулисами политики и литературы: 1894–1896 / Ред. Ю Г. Оксман. Л., 1929. С. 247.
66
Пименова Э. К.Дни минувшие // РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 1054. Л. 59.
67
Анонимная эпиграмма (РНБ. Ф. 391. Ед. хр. 81) обыгрывает название газеты Мещерского. В эпиграмме также содержится намек на содомические отношения главного редактора с одним из сотрудников, поэтом А. Н. Апухтиным.
Его С-ву Кн. Мещерскому. Назвав журнал свой «Гражданин», Вы всем загадку загадали. Где б мог подобный сукин сын (для мужчин) арлекин (для дам) Быть гражданином? Мы пытали. Теперь рассеялся туман. У Вас Апухтин главный фактор. Ходячий сальный сей буян Фактатум Ваш и соредактор. Все разъясняет эта связь, И ясно всем как аксиома, Что «Гражданин» Ваш, милый князь, Есть просто гражданин Содома.См. также недавно опубликованные архивные материалы о гомосексуализме в Петербурге, в которых Мещерский играет заметную роль: Берсеньев В. В., Марков А. Р.Полиция и геи: Эпизод из эпохи Александра III // Риск. 1998. № 3. С. 105–116; Ротиков К.Эпизод из жизни «голубого» Петербурга // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. СПб., 1997. С. 449–466.
68
Соловьев В.Стихотворения и шуточные пьесы / Ред. З. Г. Минц. Л., 1974. См.: «Знаменитому гражданину» (1887) (С. 148) и «Дворянский бунт», сатирическая пьеса (1891) (С. 255–260).
Уделяя такое исключительное внимание делу Уайльда и его «деяниям, оскорбляющим общественную нравственность», Суворин, надо полагать, преследовал двойную цель. Во-первых, искусно сплетенный сенсационный нарратив о половом пороке должен был увлечь и развлечь массового читателя. Во-вторых, проводя параллель с Мещерским, он наносил своему политическому конкуренту удар, целивший одновременно в аристократическую идеологию князя (ведь гомосексуализм преподносился «Гражданином» как аристократический порок) и его англофилию (описываемый скандал характеризовался как типично английский) [69] .
69
М. Фолди отмечает, что британская пресса объясняла пороки Уайльда пагубным влиянием французской цивилизации ( Foldy M. S.The Trials of Oscar Wilde. Op. cit. P. 53).
Компрометирующая параллель между опозоренным британским писателем и русским политическим журналистом, терявшим поддержку при дворе, могла бы остаться не замеченной современниками (не говоря уж об историках). Однако в первую же телеграмму о процессах над Уайльдом был включен особенно прозрачный намек на самый громкий из сексуальных скандалов Мещерского. В этой телеграмме упоминались «друзья» Уайльда — «большею частью из разряда молодых лакеев, грумов, трубачей и лиц, много раз судившихся». На самом деле в числе знакомых Уайльда, допрошенных судом, трубачей не было (не было среди них и трубочистов — это созвучное слово выглядело бы более естественно в списке вульгарных профессий). Однако князь Мещерский был в 1887 г. замешан в скандале, вызванном его связью с молодым трубачом лейб-стрелкового полка. Сей трубач посещал Мещерского в его петербургском доме, о чем стало известно графу Келлеру — командиру полка. Солдат был наказан, и ему были воспрещены дальнейшие визиты к Мещерскому. Мещерский разразился в «Гражданине» клеветнической — по воспоминаниям современников — кампанией против полковника. В результате Келлер был сначала отставлен от службы, но затем, после разбирательства, восстановлен в должности. «Пакостная» «история с трубачом» упоминается несколькими мемуаристами, подробное же ее изложение можно найти в воспоминаниях графа Витте [70] .
70
Витте С. Ю.Воспоминания: В 3 т. М., 1960. Т. 3. С. 582.
В отличие от Англии и Германии, где конец века ознаменовался крупными гомосексуальными скандалами, сопровождавшимися судебными разбирательствами и вмешательством прессы, в России таких событий не было. По словам Л. Энгельштейн, «на подмостках российской общественной жизни гомосексуализм никогда не использовался в качестве орудия символической политики — в отличие от Англии и Германии». При этом она добавляет, что «наиболее вероятным кандидатом на роль русского Эуленбурга был князь Мещерский» [71] . Если освещение суворинской газетой скандала Уайльда имело своей целью привлечь внимание публики к моральному разложению в реакционных аристократических кругах России, то это намерение не увенчалось успехом. Подобный проект требовал более развитых институтов гражданского общества — независимости прессы и юридической системы. В России дела Мещерского и ему подобные улаживались без огласки, по усмотрению императора.
71
Engelstein L.The Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Si`ecle Russia Ithaca, 1992. P. 58, 58n.
Так,
«Я был возмущен грязною статьею в газете „Знамя“. <…> Успокойся и не обращай слуха на клеветы и ушаты помоев. Лишь бы совесть была чиста, это самое главное в жизни» [72] .
72
Письмо Николая II кн. В. П. Мещерскому от 21 июня 1903 г. // Bakhmeteff Archive, Rare Book and Manuscript Library, Columbia University (New York). См. также: Викторович B. A.Мещерский Владимир Петрович // Русские писатели. 1800–1917 / Биографический словарь. Т. 4 (М-П). М., 1999. С. 44–46.
Можно предположить, что открытая критика моральных свойств Мещерского была небезопасным предприятием и в 1895 г. — Суворин не мог этого не понимать. Скорее всего, целью Суворина было напомнить читателю о запятнанной репутации своего политического оппонента. Создается впечатление, что с помощью истории Уайльда Суворин доступными ему средствами создавал эпиграмму на Мещерского — одну из многих.
Газета Мещерского и сама не смогла обойти молчанием процессы над Уайльдом. Значительное время спустя после начала репортажей в «Новом времени» «Гражданин» опубликовал несколько кратких телеграмм агентства Reuters о ходе судов. Интересно, что в этих телеграммах не содержалось ни малейшего намека на характер преступления Уайльда [73] .
73
Гражданин. 1895. № 113. 26 апреля; № 128. 11 мая; № 132. 15 мая. См. также статьи: Неделя. 1895. № 15. 9 апреля; № 18. 30 апреля.
Поиск идеологической интерпретации уайльдовского скандала начался в России сразу по окончании процессов и продолжался не менее двух десятилетий. Ни одна русская газета не сообщила напрямую, чем провинился Уайльд, но, за исключением «Гражданина», все они нашли способ указать на суть произошедшего. Конвенции благопристойности, практиковавшиеся русской прессой, не помешали имени Уайльда сделаться эвфемизмом для обозначения гомосексуальности. Выражение вроде «вкусы Оскара Уайльда» и «уайльдовские наклонности» к началу века практически стали идиомами, наподобие того, как в России XIX в. имя Жан-Жака Руссо привлекалось для обозначения онанизма — другого «извращения» (ср. у Достоевского «грех Руссо, в котором он признался в Исповеди»— формула, своей структурой похожая на многие позднейшие упоминания Уайльда) [74] . Подобные иносказания указывали на Запад как родину трансгрессивных сексуальных практик и создавали предпосылки для возникновения культурной роли «русского Руссо» или «русского Уайльда». Роль «русского Уайльда» (подробнее о ней — ниже) приписывалась по крайней мере одному заметному персонажу русской культуры, но примерялась она и другими.
74
Достоевский Ф. М.Бесы // Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972–1991. Т. 11. С. 14.
В 1897 г., когда Уайльд еще пребывал на каторге и имя его игнорировалось английской прессой, обозреватель санкт-петербургского еженедельника «Книжки недели» заметил: «печальная история, прервавшая литературную деятельность Уайльда, сослужила немалую службу его известности» [75] . Это высказывание точно характеризует историю репутации Уайльда в России, где за скандалом последовал поток публикаций, посвященных писателю, прежде известному публике лишь по газетным репортажам из зала суда [76] .
75
Н.В.Оскар Уайльд и английские эстеты // Книжки недели. 1897. Июнь. С. 5.
76
См. исключительно информативную статью Т. В. Павловой, содержащую обзор переводов Уайльда на русский язык и очерк рецепции его творчества в России: Павлова Т. В.Оскар Уайльд в русской литературе: (конец XIX — начало XX века) // На рубеже XIX и XX веков: Из истории международных связей русской литературы: Сборник научных трудов / Ред. Ю. Д. Левин. Л., 1991. С. 77–128.
Повесть З. Гиппиус «Златоцвет», напечатанная в «Северном вестнике» через восемь месяцев после процессов, в сатирических тонах описывает петербургские художественные салоны, в которых обсуждают личность Уайльда и его репутацию. В одном из таких салонов центральный персонаж повести — декадент Звягин — читает реферат об эстетической теории Уайльда (по статьям Уайльда из сборника «Intentions»). Его выступление вызывает возмущение у литератора Павла Васильевича Хамрата. Павел Васильевич провозглашает намерение оспорить Звягина:
«<…> я решительно и положительно не согласен <…>, что такого человека, как Оскар Уайльд, можно взять только со стороны его литературного воззрения, не коснувшись в то же время его личности. Картина неполная, неполная картина!»
Но до анализа личности Уайльда оратор так и не доходит: «Господа, я извиняюсь, мы в дамском обществе. Многих предметов я не имею возможности коснуться…», и, как иронически замечает автор, «Павел Викторович действительно забыл Уайльда, о котором, как оказалось, нельзя было говорить, — и пустился в длинные, жаркие, даже пылающие рассуждения и осуждения на самые новые темы» [77] .
77
Гиппиус З.Златоцвет // Северный вестник. 1896. № 2. С. 229–230.