Эрта книга четвертая

Русаков Валентин

Чуть позже, когда Кинт уже окончательно разобрался с ужином, весьма вкусным надо сказать, и откинувшись на стену пускал табачный дым к потолку, потягивая вино, в меру кислое и хмельное, в таверну вошла группа мужчин. Артельщики сразу сбавили тон своего гомона, а Ашьян будто из-под земли возникла перед вошедшими...

– Подавать, отец?
– спросила

она человека, который сразу повернулся к Кинту и очень внимательно стал его рассматривать.

– Да, сегодня никаких дел обсуждать не будем, так что только ужин... как у вас?

– Вот, постоялец, - Ашьян кивнула в сторону Кинта, - и сегодня утром обоз останавливался, коней накормить... сами обозники есть не стали, только чай выпили.

– Хорошо, - ответил он.

Мужчины, их было четверо, прошли и сели за один стол с Кинтом, но с другого края. Того, с которым говорила Ашьян Кинт сразу узнал и вспомнил ночной визит их племени на постоялый двор в степи, свидетелем и участником которого Кинту пришлось стать. Широкие скулы, прямой нос и волевой подбородок, голубые глаза и пронзительный взгляд... этот человек, как и его дети очень сильно отличаются от своих соплеменников, то есть никаких высоких и выпуклых надбровных дуг и чуть приплюснутых носов, широких ноздрей и глубоко посаженных глаз. Кинт сделал вывод, что это какое-то высшее сословие среди кочевого племени.

– Садись ближе, - вдруг сказал Кинту мужчина с голубыми глазами, а потом, повысив голос, сказал сыну, - Даш, принеси еще вина гостю!

Кинт отказываться не стал, во-первых невежливо, во-вторых вино действительно вкусное, не обманула Ашьян.

– В прошлый раз мы не познакомились, - сказал мужчина с голубыми глазами.

– Да, вы порядком напугали людей на том постоялом дворе, - Кинт сел рядом.

– Но и ты тогда не испугался... Как твое имя?

– Кинт!
– ответила за Кинта появившаяся с большим подносом в руках у стола Ашьян.

– Кинт Акан, - подтвердил Кинт.

– Я первый старейшина этого племени, племени

восточных погонщиков, Доту Прак.

– Очень приятно, господин Доту, - кивнул Кинт.

– Интересно, - Доту задумался...

– Интересно что?

– Знаешь, что означает твое имя на древнем языке матери Эрты?

– А есть такой язык?

– Был, он давно забыт, но мы, - Доту повел рукой, показав на своих людей, - кое-что помним.

– И что же?
– поинтересовался Кинт принимая от вернувшейся Ашьян глиняный кувшинчик с вином.

– Человек обманувший смерть, примерно так.

– А-ааа, - хмыкнул Кинт, - а я-то все думаю, что же оно никак не случится.

– Но от тебя пахнет ей, - Доту глубоко и шумно втянул носом воздух, чуть наклонившись к Кинту, - пахнет смертью.

– Вот вы и в прошлый раз несли что-то про голод крови, - Кинт уже захмелел, несмотря на легкость, с которой пьется вино.

– Отец слышит голоса мертвых, - Ашьян пихнула в бок Кинта, усевшись рядом и подперев кулачком щеку, внимательно слушая.

– Раз такое дело, то может скажете, есть ли среди мертвых один человек?

– Подумай о ней, - еле заметно, но как-то неприятно улыбнулся Доту.

Кинт допил вино, закрыл глаза и подумал о Сэт, отчего-то он вдруг смог вспомнить ее лицо, что раньше не получалось... он всем сознанием впился в ее образ, который был неподвижен пару секунд, а потом стал растворяться.

– Я не вижу ее среди мертвых, но и среди живых она будто лишняя... Хочешь вернуть ее?

– Хочу.

– Тогда ищи, не оставляй надежду.

– Я искал, долго искал, изъездил весь юг, те места, где она была, но ничего.

– Наберись терпения, сил и снова ищи, ищи, если в этом будет твой покой...

Это были последние слова, что Кинт услышал, и толи молодое вино сыграло злую шутку, толи это проделки вождя кочевников, но Кинт сник и опустился головой на столешницу, уйдя в небытие...